Мизери (пьеса Саймона Мура)

Энни: Ну да, у него все время это смятение, и от этого делается неинтересно. Не скучно, нет… я знаю, вы просто не можете написать скучно, но… неинтересно.

Пол: Я же говорю — это такой стиль, на нем построены многие современные романы. Это называется поток сознания.

Энни(равнодушно): Да, да, поток…

Пол глотает еще ложку супа. Энни сидит, насупившись.

Пол: Ну, что еще?

Энни: Ну, а эти… эти ругательства! Что ни слово, то какая-то похабщина! Совсем ничего… (Ищет подходящее выражение.) Ничего благородного!

Пол: Тони — вырос в испанских кварталах Гарлема, а там по-другому не говорят.

Энни; Нет, говорят! Как, по-вашему, я разговариваю, когда езжу в город покупать корм для скота? Как? — Эй, Энди! Ну-ка, давай мне мешок твоего дерьмового свинячьего корма, и еще какой-нибудь хреновины для моих коров, и еще эти долбанные витамины, чтобы мои ублюдки не загнулись! — Так, да? А он вы, наверное, думаете, мне в ответ: — Ты чего-то разошлась, зараза! Гони сначала монету, а то ни хрена не получишь!

Она раздражается все сильнее, миска с супом прыгает в ее руках.

А чтобы снять деньги со счета, мне, конечно, нужно идти в банк и орать на миссис Боллингер: — Эй, старая шлюха, выдай мне с моего счета сотню баксов, да шевели своей задницей! — Вы не думаете, что меня бы просто сразу упрятали за решетку?

Она расплескивает суп прямо на постель.

Пол: Слушайте, Энни, мне очень жаль, что эта книга вам не нравится.

Энни: Это совсем не то, что я хотела.

Пол: Ну что ж, мне очень жаль.

Энни: Мизери — вот кто мне нравится! Мизери! А не какой-то малолетний кретин, ворующий чужие машины.

Она швыряет тарелку на пол и полностью отключается. Секунд двадцать она так и сидит, как будто окружающий мир перестал для нее существовать.

Пол смотрит на нее, боясь пошевельнуться. Потом Энни улыбается, и как ни в чем ни бывало, возвращается к действительности.

Энни: Я иногда могу вспылить.

Пол: Мне очень жаль.

Энни: Хотелось бы верить. (Она встает.) Никогда не используйте такие выражения, в книгах о Мизери, иначе… И кто их только придумал! Наверное, такие же грязные люди, как и сами эти слова. А вам бы лучше продолжить писать про Мизери. Я говорю вам искренне. Как ваш Самый Великий Фанат. (Она опять спокойна.) Я подчеркнула вам все эти неприличные места авторучкой.

Пол (не сразу): Спасибо.

Энни: Я и дальше так буду продолжать.

Пол: Если это вас так раздражает, то лучше не надо. Ведь я, в какой-то мере, сейчас завишу от вас.

Энни: Да, конечно.

Пол: А что, телефон уже заработал, наконец?

Энни: Нет, Пол, еще нет.

Пол: Я просто интересуюсь, потому что уже столько времени…

Энни:…сколько времени он не работает, мне известно не хуже вас. И я была бы очень вам благодарна, если бы вы меня лишний раз по этому поводу не дергали. Я же все-таки не телефонная компания, Пол.

Помотав головой, она направляется к дверям.

Пол: Энни…

Энни: Что?!

Пол: У меня там пачка сигарет в моей сумке.

Энни: Я знаю, что у вас есть сигареты. Пол. Это верный путь к раку.

Пол(шутливо): В самом деле? Ну, а я, тем не менее, страшно хотел бы эту пачечку.

Энни: Нет! Я не желаю, чтобы ваша смерть была на моей совести. (Она опять мотает головой.) И, вообще, вы еще слишком больны. О, эти курильщики!

Она снова мотает головой, не понимая, как можно быть до такой степени глупым, и, в конце концов, покидает комнату. Весь разлитый суп так и остается на полу.

Пол(ей вслед): Вы, ведь, на меня не сердитесь. Энни? Или как?

Не получив никакого ответа, остается в полнейшем недоумении. Ему становится жутковато. Медленно гаснет свет.

4. Холл / комната Пола. Ночь