Мизгирь

– Ничего интересного, – заключил Валерка, – Айда дальше.

– Идём, – поддакнул я, и мы вышли обратно в сени, и остановились, размышляя куда отправиться на исследование дальше.

Перед нами были ещё две двери. Одна прямо перед входной, а другая налево от неё.

– Ну, прямо, наверное, вход в избу, – сказал я.

– А там, – я указал налево, – Чулан, небось, какой-то.

– Слушай, а почему тут так тихо? – неожиданно спросил меня Валерка.

Я прислушался, и до меня только сейчас дошло, что я совсем не слышу грохота стройки. Вот нисколечко.

– Не знаю, – протянул я, – И правда странно. На улице только что всё грохотало. А может рабочий день у них закончился?

Я хотел, было, выглянуть из дома, но Валерка потянул меня за рубашку:

– Не ходи, щас снова кто-нибудь нас увидит и хана, давай сначала посмотрим тут всё.

Мы вновь воззрились на двери перед нами.

– Пойдём в эту, – ответил Валерка, и махнул на среднюю дверь.

– Ага, – ответил я, и потянул тяжёлую, обитую войлоком дверь, на себя.

Дверь распахнулась с тяжёлым вздохом, словно старый дом сделал глубокий вдох после многолетней спячки, потянулся – скрипнули половицы, размял кости, и воззрился на нас:

– Что за непрошеные гости пожаловали? Кто потревожил мой покой?

Валерка чихнул, и звук этот отозвался где-то в глубине тёмной избы эхом…

– Ничего не вижу, – сказал он, вытирая нос рукавом рубахи.

– Да, темновато, – согласился я, – Сейчас спичку зажгу.

Я пошарил в кармане и вытащил коробок, стянуть его с кухни удалось кое-как, тут нужна была хитрость – я отбирал понемногу спичек из каждого коробка так, чтобы мать с отцом ничего не заметили. Спички эти были великим трофеем и береглись мной пуще зеницы ока. Я чиркнул одной, выставил руку впереди себя. Яркий огонёк всколыхнул царство тьмы. Странно, но свет практически не пробивался сквозь окна, словно они были не просто пыльные и грязные, а наглухо закрытые ставнями. И эта полная тишина. Как может быть такое, чтобы в доме, за стенами которого грохочет стройка, не было бы слышно абсолютно ни единого звука? От этой тишины у нас даже заложило уши. Я сглотнул. Тьма, казалось, стала ещё гуще, там, за пределами нашего маленького источника света. Спичка тут же погасла.

– Успел что-нибудь разглядеть? – спросил я Валерку.

– Не-а, – протянул тот, – Слишком уж быстро.

– Ну, извините, – отозвался я, – Другого не имеем. Вот был бы фонарик.

– А я могу у отца взять! – обрадовался Валерка, – Давай завтра сюда вернёмся, и я с собой фонарик захвачу.

– Это другое дело, – ответил я, – Тогда сейчас что, на выход?

– Не, ну почему сразу на выход, давай уж потихонечку осмотримся. Интересно же. Я ночь не усну, если не узнаю, что тут и как.

– Давай, – согласился я.

И мы, осторожно ступая, двинулись вдоль стены, вперёд.

Я вытянул руки вперёд и ощупывал пространство перед собою, прежде чем сделать шаг. Валерка ринулся было напролом, но я тут же остановил его окриком:

– Стой!

– А чего такого?

– Чего-чего? А вдруг тут подпол открыт? Провалиться захотел?

Немного погодя глаза привыкли к темноте, начали различать предметы – шкаф, перегораживающий комнату на две половины, стол у окна, растрёпанный, продавленный диван, пара стульев, часы с кукушкой на стене, цветочные горшки на окнах, с мумиями цветов, тронь – и рассыплются в труху.

Внезапно, из-за шкафа, где, по моим предположениям, находилась кровать, как это водится в деревенских избах, послышался какой-то неясный звук. То ли вздох, то ли стон. Мы с Валеркой насторожились.

– Ты слышал? – шёпотом спросил меня Валерка.

– Да, – ответил я так же, шёпотом, – Как будто дышит кто-то. Может тут кто-то живёт? Тот, кто и приоткрыл нам дверь, а?

– Да ну, – засомневался Валерка, – Ерунда, кто тут станет жить. Видно же, что пылища кругом, даже следов ничьих не видать.

За шкафом тем временем чавкнуло, словно кто-то вытащил ногу из болотной жижы, вздохнуло вновь протяжным вздохом. Мы попятились.

– Идём отсюда, только тихо, не шуми! – зашептал я Валерке.

И мы потихоньку, пятясь, стали пробираться к выходу. Нечто за шкафом не торопилось появляться. Но, когда мы уже дошли до двери, из глубины комнаты раздалось влажное шлёпанье, будто кто-то не спеша шагал мокрыми босыми ногами по половицам. Наши нервы не выдержали, и мы поспешно бросились к двери и, рывком распахнув её, вылетели в сени. Я схватился за ручку входной двери, толкнул и… Ничего не произошло.

– Открывай уже, – заскулил за моей спиной Валерка.

– Да я бы рад, не получается! – огрызнулся я.

– Оно сейчас вылезет сюда, – вновь продолжил Валерка.

– Иди и сам открой, раз такой умный! – психанул я, и, развернувшись к другу, подтолкнул его к двери.

Валерка налёг на дверь плечом, принялся теребить замок, но тот не поддавался. Валерка ударил дверь ногой, потом ещё и ещё раз – никакого эффекта. За дверью, ведущей в дом, послышалось мокрое чавканье и шлёпанье.

– Мамочки мои, оно сейчас сюда вылезет! – взвыл Валерка.

И тогда я толкнул дверь, что находилась по левую сторону от входа, не ожидая того, что она откроется, но всё же не теряя последней надежды. И – о, радость – дверь легко распахнулась, не издав ни звука!