Младенца на трон!

— Ох, дорогой мой, — всплеснув руками, затараторил толстяк. — Тут такое было! Авария. Наш "Прорыв" — ну, помните, суперкомпьютер? — неожиданно… эмм… испортился.

Петр уже вполне пришел в себя, чтобы не верить небылицам. Что за чушь? Этот жирный пакостник злится, что Ферре проиграл в конкурсе, и теперь хочет отменить результаты, прикрываясь поломкой компьютера?

— Но ведь я победил в испытании?

— Что вы, мсье Рудницки, что вы, — Жюно замахал руками. — Никакого испытания не было. Видите ли… Программисты решили кое-что проверить… Ну, чтоб заранее подготовиться… Подключили Шарля Ферре к "Прорыву". И тут произошло ужасное! Не знаю, как и сказать… В общем, наш суперкомпьютер… наша гордость… он взорвался. У них там все попадало, и какой-то отлетевшей железкой мсье Ферре перерезало горло. Такая трагедия!

Ошарашено глядя на кадровика, Петр пытался осмыслить услышанное. Испытания не было?! А что тогда происходило с ним все это время?!

Он приподнялся на локте и растерянно пробормотал:

— Но как же… Я ведь помню, что участвовал в нем.

Жюно по-птичьи склонил голову на бок и непонимающе посмотрел на него. Потом лицо толстяка просветлело, и он виновато улыбнулся.

— Наверное, у вас были видения. Галлюцинации. Или вы просто спали. Видите ли, после взрыва пострадали несколько человек из тех, у кого на руках были укреплены датчики, мониторившие состояние организма. Четверо пациентов, включая вас, впали в кому. Вы первый, кто пришел в себя. Надеюсь, с остальными тоже все будет нормально.

Петр бессильно откинулся на подушку. Так это был просто сон?! Сон, который он увидел, находясь в коме?! Какое страшное разочарование! Все его мечты, планы, старания, вся его жизнь в течение восьми лет — оказались просто сном, бредом воспаленного сознания, пшиком! Он изо всех сил зажмурился, стараясь сдержать подступившие слезы. Будь проклят этот идиот Жюно со своим дурацким "Прорывом"!

Так, стоп. А как же рана? Ведь он чувствует ее, она болит! Он приоткрыл глаза и взглянул на плечо. Ага, перевязано.

— А это что? — Петр кивнул на бинты.

Жюно горестно вздохнул.

— Тут такое было, мсье Рудницки. Когда "Прорыв" взорвался, все стены затряслись, стекло в окне лопнуло, и вас поранило осколками. Но не волнуйтесь, это пустяки. Доктор сказал — через пару дней заживет.

Закусив губу. Петр отвернулся. Не хватало еще, чтоб Жюно заметил слезы в его глазах! Сон… Сон… Проклятье!

К изножью его кровати неслышно подошла Жанна.

— Что с вами? — ее голос звенел, как колокольчик. — Вам плохо? Я сейчас позову врача!

Петр попытался протестовать, но она уже метнулась к двери и позвала:

— Мсье доктор! Господи, да где же он? Мсье доктор!

В коридоре раздались торопливые шаги, и через несколько секунд в палату вошел тот самый врач с седой эспаньолкой, который когда-то — или совсем недавно? — осматривал его после аварии. Но Петр его не видел — он во все глаза смотрел на светящуюся табличку над дверью, на которой русскими буквами было написано: "СОРТИ"[48].

— Очнулись? — мягко улыбнулся доктор, подходя к кровати. Лицо его выглядело измученным, глаза запали. — Ну, вот и чудесно. Теперь все пойдет на лад.

— Что это? — выдохнул Петр.

— Где? — врач проследит за его взглядом. — Вы про указатель?

— Да.

— А что не так? Выход.

— Почему… на кириллице?

Доктор с беспокойством посмотрел на Петра, сел на кровать и положил руку на лоб. Потом осторожно взял ладонями его голову и, слегка поворачивая ее в стороны, приказал:

— Смотрите все время на меня.

Петр старательно двигал глазами, пытаясь сообразить, что происходит, а доктор тем временем удовлетворенно вздохнул:

— Все в порядке.

— Так вы мне объясните?

— Что именно?

— Почему надпись на кириллице?

Доктор беспомощно посмотрел на Жюно и ответил тоном, каким учитель объясняет очевидные вещи бестолковому ученику:

— Потому, голубчик, что французы, как и все остальные, пользуются кириллицей несколько столетий. С тех самых пор, как на Европу распространилось влияние Славянской конфедерации, возглавляемой Москвой. Вы этого не помните?

— Нет-нет, почему же, помню, — пробубнил Петр и из последних сил улыбнулся.

Во рту у него пересохло. Кто сошел с ума, он или этот чудик с эспаньолкой? Но указатель говорит сам за себя. Да и Жюно сидит совершенно спокойно.

— Долго мне еще лежать? — дрогнувшим голосом спросил

— Нужно сделать обследование. Надеюсь, дня за три управимся.

Петр повернулся к кадровику.

— Будьте добры, мсье Жюно, принесите мне в следующий раз книгу по русской истории.

Тот удивленно поднял брови.

— Зачем вам книга? Вайфай в клинике повсеместно. Ваш телефон — вот он, на тумбочке. Читайте на здоровье.

— Ах, ну да…

Петр протянул руку к айфону и пробежал глазами по иконкам. "Ворд", "Эксель", "ВотсАп", "Гугль"… Все на кириллице!