Младший брат

— A тебе-то что? — отвечал Боря: — Петя мне такой же брат, как и тебе! Хочу — подарю ему, a не хочу — обману его!

— A я этого не позволю! — уже закричала Вера, и румянец гнева разлился по ее лицу.

— Не позволишь? Вот-то интересно, — подсмеивался Боря: — она мне не позволит! Иди сюда, Петя, не слушай этой воркуньи!

— Я вовсе не воркунья! Я говорю правду! А ты — злой мальчик, тебе доставляет удовольствие мучить ребенка, и ты подлый, ты рад обмануть кого-нибудь, хоть маленького!

— Что ты сказала? Ты смеешь называть меня подлым? Ах ты, дрянная! — вскричал Боря, в свою очередь разгорячаясь.

— Да, подлый, я это говорю и всегда буду повторять! Чем ты хотел обмануть ребенка? Покажи мне сейчас, что y тебя в руках! — И, не помня себя от гнева, она бросилась на брата, стараясь захватить пустую коробку, которую он держал. Вера была страшна в эту минуту: лицо ее, за секунду перед тем красное, мертвенно побледнело, глаза расширились до того, что, казалось, хотели выскочить, темные брови почти совсем сошлись над носом. Силясь достать до руки, которую брат нарочно держал как можно выше, она незаметно столкнула с головы своей сетку, и черные пряди жестких кудрявых волос до половины покрыли ее лоб и щеки. При этом она не переставала браниться; от сильного раздражения голос ее принял особенно резкий, пронзительный звук. Боре ее бессильная злоба казалась смешной, он хохотал во все горло, чем, конечно, еще больше раздражал ее. В пылу ссоры оба они забыли о невинной причине этой ссоры — о маленьком брате, a он, бедняга, напуганный всей этой сценой, забился под стол и оттуда громкими криками напоминал о своем существовании. Наконец, на шум прибежала испуганная Анна Матвеевна.

— Боже мой, что же это с Петей? О чем он так кричит? — с беспокойством спросила она, подходя к ребенку.

Напоминание о брате отрезвило Веру. Она в последний раз топнула на Борю ногой, в последний раз назвала его «дураком» и затем поспешила также к ребенку. Но, увидев ее, Петя закричал еще громче и спрятал личико в складках платья Анны Матвеевны.

— Петенька, голубчик, что ты? Приди ко мне, — говорила Вера, силясь придать как можно больше нежности своему, все еще дрожавшему от волнения, голосу. Но мальчик положительно боялся ее, и при первом прикосновении ее принялся биться руками и ногами и кричать до того неистово, что Анна Матвеевна посоветовала девочке на некоторое время удалиться от него, дать ему успокоиться.

Это было тяжелое испытание для Веры. Ее Петя, ее сокровище боится ее; может быть, ненавидит; другие утешают, успокаивают его, a она — она не смеет даже подойти к нему! О, как страдала она, стоя одна в комнате и прислушиваясь к затихавшим крикам ребенка…

Впереди ждало ее новое горе. Петя не на шутку перепугался сцены, которой был свидетелем; весь день он был скучен, беспокоен, довольно долго чуждался и Бори, и Веры, вздрагивал и принимался плакать при всяком шуме, a к ночи y него сделался сильный жар. Собираясь ложиться спать, Вера, по обыкновению, подошла к кроватке ребенка и с ужасом увидала, что его щечки и ушки пурпурно красные, головка беспокойно мечется по подушке, a из полуоткрытого ротика выходит частое, прерывистое дыхание.

— Боже мой, он болен, y него воспаление мозга: доктор говорит, что от страха это бывает с детьми, и я виновата в его болезни, я его убила!