Младший конунг

Его услышали все, потому что в утренней мгле, когда затихали птицы, и даже море, казалось, замерло в оцепенении, ожидая прихода рассвета, звуки разносились далеко. Корабль несся вперед, соленые брызги холодом обжигали лица и руки гребцов. У мыса херсир дал знак своим людям, и та половина воинов, которые не сидели на веслах, принялись натягивать брони. Когда они закончили вооружаться, то сменили на веслах тех, кто еще не успел приготовиться к бою.

— Поднажми, — приказал Харальд и потянулся к своему копью.

Хильдрид как раз просыпалась, когда окрик поднял ее на ноги. Дозорных недавно сменили, и они, отдохнувшие за ночь, сразу заметили появление чужого полосатого паруса. Женщина услышала крик дозорного: «Чужак!» и в то же мгновение была на ногах — еще толком не проснувшись, пока ничего не видя, но уже понимая, что ее отряд настигла непрошенная беда. Она прищурилась, присмотрелась — полосатый парус, зубастая голова на высоко поднятом носу; по обводам бортов и размерам Гуннарсдоттер узнала аску. Она с легкостью могла отличить корабль, сделанный в Нордвегр, от свитьотской или датской аски. Эта была нордвегрская.

Викинги не стали метаться — это было не в их привычках. Все они прекрасно знали, что им делать, как поступать. Оружие и доспехи у них всегда были под рукой, и сама Хильдрид порадовалась, что спала в подкольчужнике. Теперь оставалось лишь выхватить из котомки кольчугу, нырнуть в нее и нахлобучить на затылок шлем. За пару мгновений были подобраны все те вещи, которые попались под руку — остальные бросили на берегу — и викинги обернулись посмотреть на Гуннарсдоттер, мол, что будем делать дальше?

— Драккар на воду! — крикнула она, кидаясь к «Лососю».

Она не думала, что викинги способны с такой быстротой спускать на воду корабль. Они подхватили его на плечи, будто он ничего не весил, в мгновение ока столкнули его на глубину, и Хильдрид, которая не успела перебраться через планшир еще на берегу, как она делала всегда, пришлось бежать за кораблем в воду. Она ухватилась за фальшборт, но пальцы соскользнули. Спросонья руки с трудом повиновались ей, да и подтянуться, таща на себе тяжеленный доспех, женщине было очень сложно, особенно если принимать во внимание раны.

Появившийся рядом Альв подхватил ее за талию и, ухнув с натугой, подбросил ее вверх. Гуннарсдоттер буквально вспорхнула на борт драккара и, чувствительно ударившись о планшир, перевалила через фальшборт на палубу. Викинг вскарабкался следом. Он нагнулся, поставил ее на ноги, на миг прижал к себе.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да.

— Руки?

— Работают.

— Держись за мной. Не лезь в драку.

— Сама разберусь.

Драккар отчалил, когда вражеский корабль пересек уже половину бухты и приближался к мелководью. Викинги Хильдрид мигом разобрали весла и расселись по румам. Они управлялись быстро, и вскоре «Лосось» набрал скорость, почти такую же, с какой настоящие лососи прыгают через пороги. Силы можно было тратить без оглядки — воины женщины-ярла не собирались бежать, а лишь встретиться с противником достойно, в нужном им месте, показать, что и они не лыком шиты.

Когда суда сблизились, она разглядела херсира, стоящего на борту аски. Она его прежде не видела, а если видела, то не запомнила. Но его облик напомнил ей о чем-то… О чем-то неприятном. Она привстала на скамье.

— Равнемерк! — крикнул чужой херсир, вызвав ее глубочайшее изумление. Она помедлила, потом кивнула Харальду — викингу, стоявшему к ней ближе всех — чтоб он подошел, и передала рулевое весло. — Равнемерк!

— Что нужно? — крикнула она в ответ, пока шла по проходу между скамьями гребцов и подходила к носовому украшению.

— Ты — Равнемерк?

— Да.

Вождь чужого отряда неторопливо вынул меч и направил его в сторону Гуннарсдоттер. Движение, которое могло иметь только одно значение.

— Сегодня ты умрешь от моей руки, как от твоей руки умер мой отец. И в этом я, Харальд Эйриксон, даю тебе свое слово.

«Звучит коряво», — подумала она. Теперь она понимала, что же в чужом херсире показалось ей заметным. Конечно, он похож и на отца своего, и на деда.

— Твой отец погиб в битве! — крикнула она.

— Тебе я дам такой же шанс, женщина, — ответил он.

Хильдрид отвернулась и торопливо пошла на корму. Харальд мог управлять кораблем, и, уж конечно, способен был держать курс, как сейчас и требовалось, но сложный маневр с крутым разворотом она не собиралась доверять. А с Эйриксоном ей не о чем было больше говорить.