Младший научный сотрудник 4 (СИ)

— Значит, осталось всего ничего, — не слишком веселым голосом сказал я, — составить программу, написать недостающие номера и утвердить ее в соответствующих инстанциях.

— Насчет утверждения нам было обещано, что все пройдет максимально быстро и без препятствий, — опять подал реплику Ширвиндт. — Затык с номерами…

— Не, с Ярмольником и Райкиным-младшим, по-моему все ясно, — быстро сообразил я, — первый курицу покажет и еще что-нибудь такое, второй спляшет и расскажет про зоопарк.

— Да речь не про них, — досадливо отмахнулся от моих слов, как от мухи, Миронов, — речь про меня и дуэт Саши и Миши. У нас все номера старые и в новую концепцию, которую уже утвердили на самом верху, немного не вписываются.

— Йэс, сэр, — козырнул я, — задачу понял, сэр — мне нужно два-три дня… максимум четыре. Потом у вас будут новые номера, и у Андрюши, и у Саши с Мишей. Но только ведь взаимодействовать с залом все равно вам придется по обстановке, такое не распишешь заранее… справитесь?

— Куда же мы денемся, Петя, — вздохнул Ширвиндт, — постараемся изо всех сил.

— Ну тогда я побежал, — сказал я, но Миронов меня притормозил:

— Ты, говорят, совсем близко к нашему высокому руководителю теперь находишься?

— Ну да, — не стал скрывать я, — метров сто, если по прямой. А что?

— Не можешь один вопросик порешать? — скромно улыбнувшись улыбкой Геши Козодоева, продолжил он.

— Смотря какой, — глубоко вздохнул я и подумал — ну вот, начинается…

— Моего родственника за границу не выпускают, а он очень хочет…

— В госсекреты родственник, надеюсь, не посвящен?

— Ничего такого, — отмел этот пункт Миронов, — обычный творческий работник.

— Ну тогда напиши на бумажке его координаты, попробую… но результат, конечно, гарантировать не могу, тут уж как фишка ляжет.

— Я в окно смотрел, как ты подъезжал, — добавил свои размышления Ширвиндт, — это что за машина-то у тебя?

— Итальянский автопром, — просветил его я, — компания Мазератти такие выпускает.

— Из гаража Леонида Ильича?

— Ну откуда же, — отвечал я, — я пока на такую тачку не заработал.

— Прокатиться можно?

— Почему нет… — сказал я, — сейчас дождемся Нину и поедем — прямо к Сатире могу подвезти.

* * *

— Привет, — весело поздоровалась с артистами Нина, — давно не виделись.

— А ты все хорошеешь, — приложился к ее ручке Ширвиндт, Нина при этом зарделась и не нашлась, что ответить.

Вместо нее я высказался:

— Ну мы едем или что?

А потом добавил Егору:

— Этих двух товарищей подкинем на службу, ладно?

Егор был убит наповал двумя звездами в пределах вытянутой руки, поэтому сказать в ответ ничего не сказал, а только открыл заднюю дверь, туда и провалились они оба. А я уж с краю разместился.

— На Маяковскую, — напомнил Миронов, Егор и рванул прямо со стоянки на максимально возможной скорости.

Мичуринский проспект плавно перетек в Воробьевское шоссе, а тот в свою очередь в Кутузовский, по которому мы и домчались за какие-то минуты до нужной нам Маяковской площади. Мимо, кстати, нашей свежеполученной квартиры в доме 26. Егор лихо затормозил прямо у ступенек театра Сатиры, где в это время курил главреж Плучек в компании Спартака Мишулина.

— Ничего себе, — прищурился Спартак на вылезающих с заднего сиденья Миронова с Ширвиндтом, — на каких авто наши сотрудники теперь разъезжают…

А Плучек совсем ничего не сказал, но взгляд его, коим он окинул сначала Нину, а потом меня, мне не очень понравился… ну и ладно, взгляды к делу не пристегнешь и вещественными доказательствами они тем более являться не смогут — пусть смотрит, как хочет. Сказал только на дорожку двум теперь уже партнерам:

— Самое позднее через три дня. Я с вами свяжусь, когда будет готово…

И Егор стартовал от нехороших взглядов подальше с проскальзыванием шин по асфальту.

— А интересно, — заметил я, — зимой как на такой машинке ездить? Она же в самом маленьком сугробе увязнет.

— В Италии зимой снега не бывает, — философски заметил Егор, — а у нас тут я даже и попытки выехать из гаража не сделаю. Зимой надо на УАЗики переходить. В крайнем случае на Волги с зимними шипами.

— Это верно, — заметил я. — А бензину-то сколько это Кватропорто жрет, не замерял?

— Почему не замерял, — даже немного обиделся он, — в районе 20 литров на сотню примерно. По-божески… ты мне лучше вот что расскажи, друг ситный, — перепрыгнул он в сторону, — что за дела у тебя с этими артистами? Или это секрет?

— Да какой там секрет — махнул рукой я, — концерт мы с ними готовим ко дню милиции…

— Я конечно извиняюсь, — продолжил Егор, — но где ты и где эти ребята… что-то я никак вас в одно целое не могу соединить.

— В жизни еще и не такое случается, — вздохнул я, — Гайдар вон в 16 лет командиром полка стал. А Наполеон в 24 года генерала получил, а в 30 вообще французским императором объявился. Так что какой-то концерт, пусть и ко дню милиции, это чистая ерунда по сравнению с наполеоновскими делами.

И тут в разговор вступила Нина:

— Слушай, Петя, — сказала она со своего переднего сиденья, — раз уж ты этим делом руководить начал, может и меня пристроишь к концерту хотя бы каким-то боком?