Младший научный сотрудник-6

Через десять примерно минут давешний врач вышел из дверей и направился к нам.

— Ты все правильно сказал, — перевел мне Пабло его слова, — гнойный аппендицит в очень далеко зашедшей стадии. Его в палату положили, через час операция.

— Потом же его в реанимацию отправят, — предположил я, — на пару дней, может даже на четыре. Ждать его тут смысла нет.

— Правильно, — согласился Пабло, сунул врачу в руку какую-то денежную купюру, при этот тот посмотрел на меня длительным изучающим взглядом, который мне не очень понравился.

Глава 10

Че Гевара-3

Че Гевара-3

Потом врач что-то сказал, а Пабло перевел мне:

— Он спрашивает — ты в медицинском институте учился?

— Скажи, что выгнали со второго курса, — быстро соврал я.

На это врач улыбнулся и помахал нам рукой на прощание.

— Не понравился он мне, — сообщил я Пабло, — скользкий какой-то… сейчас вернется в свой кабинет и настучит в полицию.

— Не должен, — отмахнулся тот, — да и где нас полиция искать будет, мы же сейчас в лес зайдем…

Но накаркал, видимо, Павлуша — не добрались мы до леса, потому что на следующем перекрестке дорогу нам преградил открытый джипчик с надписью «Policia» и тремя бравыми служителями закона в нем.

— Ты немой, помнишь? — сказал мне сквозь зубы Пабло, я кивнул.

Старший из полицейских подошел к нам хромающей походкой и пролаял чего-то строго в мою сторону. Я, как и было оговорено, промычал в ответ нечто невразумительное. Тогда в дело вступил Пабло… я с большим интересом наблюдал за его словесной дуэлью с полицией, ни слова не понимая. Но закончилось все, тем не менее, нашим задержанием — Пабло снял с пояса нож, отдал его этим ребятам, потом поднял руки над головой (я сделал то же самое), и нас обоих повели куда-то вдоль улицы, подгоняя в спину дулами автоматов.

— Не прокатило на этот раз с проказой, — сквозь зубы сказал мне Пабло, — прав ты был насчет того врача — настучал он на нас…

— И чего теперь? — так же тихо ответил ему я.

— Разберемся, — буркнул мне Пабло, — ты главное рта не открывай больше.

Нас привели в полицейский участок, судя по надписи у входа и традиционному для таких мест запашку. И обезьянник тут примерно такой же наличествовал, как в моей родной стране… сидели в нем, правда, не совсем российские типажи, а колоритные испаноговорящие мужички.

— Влипли, — сообщил мне Пабло, когда сопровождающий прогремел ключами, запирая нас тут, — сейчас раскручивать начнут…

— Надо было им денег дать там на перекрестке, — предположил я, — у нас в России такое обычно помогает.

— Нет, — угрюмо покачал головой он, — у нас они боятся открыто деньги брать — недавно посадили кучу народу за это.

А тем временем к нашему английскому разговору прислушивались соседи, и наконец один из них, с вислыми усами и пропитой рожей, не выдержал и спросил что-то у Пабло.

— Кто мы такие и почему не на нашем языке говорим, интересуется, — пояснил мне он.

— Скажи, что я студент медицинского института из России, приехал на стажировку, — предложил ему я.

Они еще немного поговорили, после чего я услышал ожидаемое:

— Раз ты медик, посмотри, что у него с ногой — это он предлагает, — и мужик с вислыми усами вытянул левую ногу на середину камеры.

Я вздохнул и осмотрел предлагаемое… ничего, кроме застарелого артрита я там не увидел. Пабло сделал попытку перевести это на испанский, но тут снова загремели ключи в замке и нас обоих выдернули на допрос. Причем развели по разным комнатам — мне достался усталый пожилой полисмен снова с длинными висячим усами.

— Слушай, парень, — сказал он мне на приличном английском, — кончай придуриваться — врач из госпиталя Бенгет рассказал, что ты никакой не немой, болтаешь очень хорошо…

Делать было нечего, я ответил, что да — говорить умею, но в случае сильного волнения речь у меня может пропадать, по науке это называется афазия.

— Опять врешь, — продолжил полисмен, — знаю я, что такое афазия, у тебя даже и близко ничего похожего нет. Ну ладно, давай уже ближе к делу…

И он подтянул поближе с края стола серую толстую папку с веревочками-завязками.

— Я ведь знаю, что ты из России и приплыл в Багио на «Розамунде» три дня назад… а зовут тебя Питер Балашофф — верно?

Я беззвучно кивнул головой.

— И где, интересно знать, твой напарник, как его… — он перелистнул содержимое папки, — Цой Дун Ир.

Надо ж, подумал я, полностью его имя даже и не знал никогда, а у них оно есть.

— Его кобра укусила вчера, — поведал я правду полисмену, — насмерть. Похоронили на берегу ручья… название не знаю.

— Нарисуй, где примерно, — пододвинул он мне крупномасштабную карту окрестностей Тринидада.

Я прищурился и приблизительно очертил небольшой кружок на излучине ручья, который, как оказалось, имел название Агно.

— Вот здесь, господин полицейский, — отдал я назад карандаш.

— Можешь называть меня Рикардо, — разрешил он. — Ну и зачем ты, скажи на милость, с этими партизанами связался?

— Я не связывался, — угрюмо ответил я, — это они меня связали — бывают такие предложения, от которых трудно отказаться, если вы понимаете, о чем я…