Младший научный сотрудник

— Завтра и во все последующие дни у тебя этих физических упражнений выше крыши будет, — усмехнулся Аскольд.

Рядом с нами за столом оказался тот самый киноман Паша, он явственно начал подкатывать к Нине с рассказами о последних киноновинках, а Аскольд сделал мне знак, пошли мол, и мы откланялись.

— Послушай моего совета, — сказал он мне сквозь зубы, когда мы оказались в своей бане, — не лезь ты к Нинке…

— И почему? — уточнил я, хотя в принципе знал ответ.

— Потому что народ настучит про это Наумычу, а он мужик злопамятный — проблемы на службе тебе нужны?

— Да нет, не особо, — отвечал я.

— Ну вот и не трогай её, — добавил он, одевая спортивную куртку, к вечеру начало ощутимо холодать. — Пусть Пашка Чирков огребает, если захочет, он хотя бы из другого отдела.

— А она меня попросила помочь с кухней, — признался я, — завтра её дежурной назначили, а готовить она совсем не умеет?

— Кто, Нинка? — рассмеялся он, — да она лучше любого повара из ресторана готовит, уж я-то знаю…

А от кухни тем временем донеслись первые аккорды зажигательной музыки — кассетник с двумя колонками с собой народ привёз. Это была, если не ошибаюсь, композиция группы Стив-Миллер-Бенд (кто такие, откуда взялись и куда потом исчезли, хэ его зэ) Абракадабра. Лидер дискотек 82 года.

— Ай хит ап, ай кант кул даун, ю гот ми спинин раунд энд раунд, — надрывался солист группы, — эбра, эбра-кадэбра, хочу, если коротко, украсть тебя.

— Ну пойдём плясать, — вздохнул Аскольд, — спиртику только сначала накатим.

— Слушай, а Зина из 110 отдела это кто? — спросил я его в спину.

— Зинка-то? Дура конкретная… но даёт почти всем подряд, — коротко охарактеризовал он её и открыл литровую бутыль со спиртом.

— А про Олю что скажешь? — продолжил я расспросы, вылив в рот сто грамм.

— Анекдот про поручика Ржевского знаешь?

— Про него много анекдотов, который?

— Ну там, где «е..у и плачу»… вот это про Олю.

— Понятно, — ответил я, не совсем, впрочем, поняв суть, — пошли плясать.

-----

Там ещё много чего было записано на кассете, которую привёзли вместе с магнитофоном — и Триллер Майкла Джексона, и Билет на Луну Электрик-Лайт-Оркестра, и чего-то там Депеш Мод. А в конце была подборка медляков Машины времени, у которой как раз случился пик популярности в стране. После того, как их раздраконили в Комсомолке, «Рагу из синей птицы» — народ у нас любит гонимое и запрещённое.

Вот под песенку «Вот новый поворот» меня и пригласила на танец Нина.

— А чего, белый же танец объявили, — оправдалась она, хотя я лично и не слышал такого.

И она тесно прижалась ко мне всем телом, такие дела…

— А ты где живёшь-то? — спросил я, чтобы не молчать.

— На окраине, — с грустью отозвалась она, — час езды до института.

— А заканчивала что?

— Тот же политех, что и ты…

— Что-то я не припоминаю тебя, — сказал я, — за пять лет ни разу, кажется, не видел.

— Так я на химфаке училась, в основном в Калининске у нас занятия проходили.

Но в этот момент случились неприятности — краем глаза я заметил, как со стороны дороги к нам спустилась группа граждан явно местного происхождения.

Глава 10

Пять человек их было, в основном молодняк, но один из них, который смотрелся руководителем этой шайки, явно выглядел постарше. В неверном свете фонаря на том столбе, где рельса висела, я разглядел у него на руках многочисленные татуировки. Один молодой подошёл прямиком к магнитофону и выдернул шнур из розетки.

— Кто такие? — негромко спросил этот старший, — почему шумим?

— Из города мы приехали, — выдвинулся на первый план Али-Баба, — помогать вашему колхозу. А ты кто?

— Я Вася Синий, — усмехнулся тот, — смотрящий за этим колхозом. Слышал?

Тут меня толкнул в бок Аскольд и тихо сказал: — Я про него слышал, в прошлом году он ещё сидел, а щас, значит, освободился.

— Тихо там, — прикрикнул в толпу уголовник, — значит, слушаем все сюда — вы живёте теперь по моим правилам, сидеть смирно, работать ударно, после девяти вечера не шуметь, самогон кому понадобится, всё через него (и он ткнул пальцем в одного из своей свиты), звать его Ромкой, перед отъездом четверть заработанного отдаёте нам в общак — и не мухлевать, я в бухгалтерии проверю. Всё ясно?

— А если мы откажемся? — угрюмо спросил Али-Баба.

— Я бы не советовал, — ответил Вася Синий, ощерив в улыбке рот, в котором было штуки три металлических зуба, — ну пока, работнички.

И они все вместе покинули наш импровизированный танцпол. А я невольно подумал — что за беспредел, не 90-е же годы на дворе, чтобы так крыши бесконтрольно ставить.

— Что делать будем? — спросил один из наших ребят у Али-Бабы.

— Думать будем, — угрюмо отвечал тот, — а пока танцам конец, расходитесь по своим местам. Завтра подъём в семь часов… а дежурные по кухне встают в шесть.

А я попенял Оле, которая подошла к нам поближе:

— А ты говорила, что местные приставать не будут, а тут вон оно чего…

— В прошлом году всё спокойно было, — пожала плечами она, — но вы же нас защитите, мальчики? В случае чего…