Младший сержант Алексей Крайнов

– На Броды не наступают, на Броды отступают, они же на востоке остались! Мда, – протянул взводный. – Похоже, обошёл-таки нас немец…

Комбат проводил совещание с политруком и командирами рот. В первый раз за всё время не «по-уставному», а просто ушли мужики в поле, уселись на траву и неспешно вели беседу. Личный состав, замерев, следил за губами, за мимикой командиров. Серьёзность ситуации понимали все. Приказа об отступлении никто не давал, но если немец уже на семьдесят километров восточнее пробрался, стоит ли охранять эту дорогу? Может, и не нужна она противнику? Так и просидим всю войну, никому не нужными. Хотя в свете последних событий – не то, чтобы Лёха боялся, но воевать, совершать подвиги тянуло не так сильно, как пару дней назад. Признаться честно – не тянуло совсем! Да и окопы обустроенные покидать не хотелось, в них как-то спокойнее, что ли?

Совещание закончилось. Решено: пока оставаться на занимаемых позициях. Для уточнения обстановки и получения дополнительных распоряжений командования снарядили оставшуюся полуторку и один из «трофейных» ЗИСов. Машины быстро избавили от батальонного имущества, посадили по лейтенанту, стрелковому отделению и отправили, как задумчиво выразился Димка Красовитов:

– Кого налево, кого направо…

Отобедав, Лешка с Цепеленко выпросили у ротного разрешение сгонять в сгоревший хутор:

– Пошарить чего нужного. Не зря же там старшинские повара с водителями целыми днями роются.

И ведь нашли. Посреди обгоревшего сада на противоположной окраине, во дворе когда-то большого, наполовину разрушенного дома, лежал на боку сожжённый грузовик трёхтонок. Груз его взрывом бомбы разбросало среди деревьев, и оттого сгорело не всё, а довольно много зелёного цвета армейских ящиков сохранилось. Вскрыв один из них, Лёха обомлел: гранатомётные мортиры Дьяконова и к ним гранаты! Надо сказать, что свои мортиры батальонные гранатомётчики сдали в обоз ещё при переправе. А тут новенькие, да много, и гранат к ним с избытком. Вызвали носильщиков, притащили в расположение. Получилось тридцать четыре гранатомёта и к ним около шестисот гранат. Пошли ещё. Нашли миномётные мины, но не нашли миномётов. Тюки с новой формой, но их самих недавно приодели, с иголочки. Несколько посечённых осколками передвижных солдатских кухонь. Рядом, переломленная посередине, полуторка с продовольствием. Лениво подошли к машине и тут же с отвращением отпрянули: из кабины с выбитыми стёклами в небо взвилось огромное облако жирных мух. Шибанул по ноздрям мерзкий трупный запах. У колодца с журавлём попили, наполнили свежей водой фляжки.

– А где гражданские, Вов? Такое село большое, и ни одного местного жителя не видно, – поделился с Цепеленко своими немудрёными наблюдениями Алексей.

– Не знаю, может, видел на станции при разгрузке, там в пустые вагоны народ грузили? С детьми и тюками? Кулаки, наверно? – пожал плечами старший сержант.

– Так, это уже какой хутор без жителей. Они что, все здесь кулаки? И стар и млад?!

– Я, Лёх, твою историю знаю. По мне, так кулак, он и есть самый работящий мужик на селе. Но тут другая ситуация. Их от границы вывезли, чтобы от войны не пострадали. К врагу не переметнулись. Шутка ли, они же совсем недавно под боярами и капиталистами жили. Как таким доверять?! Не перековались ещё.

– Наверно, – согласился с доводами друга Алексей. – В тылу целее будут…

В расположение вернулись не спеша, к ужину. Гружённые парой вёдер с ледяной, колодезной водой, двумя ящиками гранат, пистолетом «наган» в кобуре и командирскими часами. Часы и пистолет перед этим долго отмывали от трупного запаха, потому как, сами понимаете, такое добро просто так на земле не валяется. Отдышавшись, первым делом сгоняли в расположение соседней роты, променять часы с наганом – хоть на что! Выторговали половинку трофейного бинокля, доставшуюся тамошнему сержанту от убитых немецких велосипедистов. Вёдра тоже пригодились: за ужином Красовитов и ещё пара бойцов, умышленно поругавшись с поваром, отвлекли его внимание, что позволило большей части взвода получить кашу по два, а некоторым и по три раза. Излишки тут же незаметно сливались в принесённые Лёшкой и Цепеленко вышеозначенные ёмкости, котелки быстренько протирались и протягивались снова. Схема была простой, а потому сработала безотказно: натрескались так, что лежать не могли. Правда, в процессе отвлекающей повара ссоры Димка Красовитов получил в лоб грязным, в каше, черпаком, ну да это были мелочи.

Между тем стемнело, и по дороге вновь двинулись войска. Остатки корпуса отступали на восток. Взрывая тишину рёвом двигателей, из темноты ночи выплывала побитая в боях техника. Опять повозки и грузовики, гружённые ранеными бойцами. Понурые лица пехоты, танки на сцепках. Всё это Лёха уже видел и чтобы не портить себе настроение, хотел завалиться спать, да только неугомонный Цепеленко заставил следить за личным составом:

– Чтобы кто не драпанул в темноте с отступающими колоннами. Ищи потом ветра в поле…