Младший советник юстиции(Повесть)

Трофимова, впервые попавшего на ключевский комбинат, удивила царившая кругом тишина. Лишь чуть-чуть где-то позвякивали стекла, да тонко пел над головой трос подвесной дороги, и время от времени мягко ухали в глубине копров клети. Комбинат дышал мерно, приглушенно, уверенно. В окнах производственных цехов и лабораторий мелькали люди в белых халатах. Даже издали, мимоходом, Трофимов заметил, что работают здесь спокойно, без суеты — каждый занят своим делом.

Асфальтированный проспект, по которому шли теперь Трофимов и Находин, часто пересекался железнодорожными путями. В одном месте пришлось остановиться и подождать, пока пройдет длинный состав, груженный сверкающими в изломах глыбами красного сильвинита. В другом месте дорогу пересекла автотележка, которой лихо, как резвым конем, управляла девушка в комбинезоне и в сдвинутой на затылок косынке.

— Вот это порядок! Вот это работа! — восхищенно приговаривал Находин, и его обычно насмешливое лицо светилось открытой радостью.

Действительно, при взгляде на эти машины, сложнейшие сплетения труб, огромные здания и башни, при мысли о том, что где-то глубоко под трехсотметровой толщей земли тянутся на много километров штреки, камеры, проходы, при мысли о том, что вся эта громада, объединенная разумом и усилиями советских людей, дает колхозным полям миллионы тонн ценнейших удобрений, — при мысли об этом чувство гордости за свою могучую родину охватило Трофимова.

«А верный ли путь избрал я для себя в жизни? — тревожно подумалось ему. — Разве не лучше было бы стоять сейчас у какой-нибудь машины, работать в шахте или на заводе? Что произвожу я — прокурор? Какие полезные вещи выходят из моих рук? Вырастил ли я хоть одно деревцо за всю мою жизнь? Чем полезен я людям?»

Но эти мысли промелькнули и исчезли. Нет, он твердо знал, что идет по верному пути, что дело, избранное им, нужно и полезно людям. Вот и сейчас в его портфеле лежат письма рабочих, которые нуждаются в его помощи, ждут его совета. Его работа необходима и для того, чтобы все так же мерно дышал этот комбинат, и для того, чтобы еще богаче был в этом году урожай на колхозных полях. Он, скромный районный прокурор, стоит на страже интересов государства, на страже интересов честных советских людей.

18

Председатель завкома встретил Трофимова и Находина в дверях своего кабинета.

— Что-нибудь случилось? — тревожно спросил он у них. — Входите, входите, товарищи.

— Знакомьтесь, товарищ Оськин, — сказал Находин. — Сергей Прохорович Трофимов, прокурор района.

Оськин, грузный человек, с шахтерской перевалочной в походке, посмотрел на Трофимова внимательным, изучающим взглядом.

— Ничего страшного не случилось, товарищ Оськин, — сказал Трофимов. — Мы к вам пока только с жалобами.

— С жалобами? На кого же?

— На вас.

— Ну-у? — с интересом протянул Оськин.

— Рабочие жалуются, что комбинат отводит под строительство новых домов скверные участки и не помогает с ремонтом квартир. Вот! — и Трофимов выложил на стол пачку писем.

— Плохие участки? Не помогаем с ремонтом? — переспросил Оськин, и Трофимову показалось, что в голосе его зазвучала радость. — Так это же сущая правда! Вы мне эти письма не показывайте — я их наизусть знаю!

— Так почему же не принимаете мер? — спросил Трофимов.

— А кто вам сказал, что не принимаем? — выпрямился перед Трофимовым Оськин. — Вот прокуроры к нам пожаловали — это разве не меры? Вы, что же, думаете, что наши рабочие не зашли в свой завком, когда писали эти письма? Так на кой черт им нас тогда было выбирать? Зашли! А собрание с критикой, что хоть святых выноси? А Рощин почему к нам чуть не каждый день ездит? Вот какие меры! — Оськин присел на краешек стола и сказал вдруг с неожиданной, едва сдерживаемой яростью: — Мы тут, товарищ прокурор, войну начинаем!

— С кем?

— А вот сейчас разберемся. Смотрите сюда. — Оськин наклонился над разостланным на столе большим листом бумаги. — Это план нашего поселка. — Он провел ладонью по листу. — Здесь все застроено. Здесь строить нельзя — слишком близко от комбината. Здесь строить нельзя — защитная полоса, а тут, — и Оськин с силой ткнул пальцем в заштрихованный квадрат, — строить можно, да не следует: низина, сыро! Ясно? — глянул он на Трофимова и Находина. — А комбинат растет. Сначала ведь только калийные шахты были, а теперь чего только нет!

Трофимов склонился над планом:

— Где же вы собираетесь строить новые дома для рабочих?

— Да где придется! К самому болоту подбираемся, а все строим! Ведь в двух километрах болото начинается…

— Кому же нужно такое строительство? — с возмущением спросил Трофимов.

— Дирекция предполагает болото осушить. За этим Швецов сейчас в Москву и улетел, но…

— Разве эти болота так скоро осушишь? — с сомнением произнес Находин.

— В том-то и штука! — кивнул Оськин. — Болота еще сушить и сушить, а строиться нам необходимо уже сейчас.

— Где же, по-вашему, выход? — спросил Трофимов.

— Выход? Да его и искать не надо. Вот он, наш выход, сам в глаза лезет, — и Оськин указал на линию шоссе между городом и комбинатом. — Вы, когда ехали сюда, заметили новые дома на окраине города?