Младший сын 2

Снятый с вооружения спецподразделений полиции беспилотный танк (узнаваемой в Федерации модификации) расстреливает какой-то джип, перемещающийся по явно степному ландшафту. Из джипа до последнего момента чья-то рука размахивала белым флагом.

Вначале попаданием из крупнокалиберного пулемёта руку с белым флагом отрывает и она улетает из кадра. Затем танк открывает огонь из орудия и джип разлетается на фрагменты после первого же попадания.

Следующий кадр.

Шевелящий губами подросток с каменным выражением лица за рулём. Камера широкофокусная и установлена сбоку от водителя внутри кабины. Звук отсутствует. В кадре вырастает этот самый танк. Подросток держит в руках какой-то тонкий цилиндр с утопленной кнопкой под большим пальцем.

Следующий кадр.

Съёмка со стороны. Машина из предыдущего кадра с размаху врезается в борт танка, окутываясь взрывом.

Следующий кадр.

Раскрытые двери рефрижераторов колонны, сопровождавшейся танком. Внутри рефрижераторов мясные туши.

Следующий кадр.

Повешенные за шею на дверях рефрижераторов люди западной расы, исключительно мужского пола.

Следующий кадр.

Две заплаканные девочки-азиатки указывают руками в направлении повешенных и что-то взахлёб рассказывают.

* * *

Через некоторое время после начала показа ролика, у ведущего на пульте загорается сигнал вызова. Он отвечает в текстовом режиме, хмурится, снова что-то набирает на виртуальной клавиатуре…

Чиновник МИДа, по мере развития сюжета демонстрируемого ролика, всё сильнее напрягается, плотно сжимая губы.

Когда ведущий, обменявшись какими-то жестами с режиссёром трансляции, тянется к собственному пульту (видимо, чтоб взять слово), ролик уже заканчивается.

* * *

Мадина, «дирижирующая» происходящим в прямом эфире, реагирует на изменения обстановки гораздо быстрее местных. Когда воспроизведение ролика, кажется, собираются прервать, она завершает его трансляцию ровно за секунду до вмешательства местных.

– Это мнение моей страны об оказанной помощи, – говорю на фоне звенящей в зале тишины. – И именно разная трактовка этих событий является камнем преткновения в наших спорах с вашим МИДом. Это не считая самого факта моего насильственного изъятия вашими военными с территории Орла. По поводу чего я… лично я!.. не могу получить от вашей стороны официального ответа.

Первым приходит в себя МИДовец:

– Это был очень тяжёлый фильм, хотя и короткий, – прочувствовано говорит он. – Мои искренние и личные сожаления по поводу случившегося, кто бы ни был зачинщиком… Вместе с тем. Знаете, Ваше Высочество, а я очень рад, что пришёл сюда вместе с вами. С точки зрения возможной причастности каких-либо официальных структур нашего государства, недоказанной никак, прошу заметить…

Дальше я просто не слушаю. Мой микрофон почему-то не работает и ведущий вместе с МИДовцем играют в какой-то словесный теннис, «забалтывая» ключевые проблемы и всеми силами уводя аудиторию подальше от гнетущего состояния полнейшей безнадёги.

По крайней мере, лично у меня после ролика возникло именно такое впечатление. Мадина – молодец, что и пишу ей прямо в комме (поскольку в разговоре в студии я из-за отключенного микрофона не участвую). В ответ от неё неожиданно приходит изображение раскрытой ладони, подставленной для ответного хлопка собеседнику. Что это с ней?