Младший сын водяного царя. Пленники подводного царства

– Вот она – любовь! – сделала вывод Сепфора. – Это когда две противоположности не могут существовать друг без друга. Поэтому я не влюбляюсь.

Она не сдержала шумный вздох, и балдахин на постели Дездемоны загорелся.

– Скорее, воды! – крикнула Дездемона.

Ее кровать пылала, как спичечный домик, а на крики никто не спешил. Где Вайра? Где фрейлины? Куда все попрятались? Даже Ливии и Берсабы рядом не было. Обычно такие храбрые перед богиней-драконом струсили и они. В общем с Ливией Дездемона ошиблась. Она как раз показалась в окне, выводившим к побережью. Причем не одна, а в окружении чешуйчатых шипов и рогов, которые росли на лбу самого настоящего морского дракона. Сепфора деликатно отодвинулась, когда он выдохнул струю воды, чтобы затушить пожар. Королевская спальня превратилась в большую лужу. Лишь платье Сепфоры осталось сухим, потому что капли воды испарялись, едва попав на него. Золотистая парча была горячей, как стенка печи.

– Не люблю водяных драконов, но драться не стану! – пообещала Сепфора.

В общем морской дракон, едва погасив пламя, тут же нырнул обратно в море. Ливия, восседавшая у него на загривке, едва успела заговорщически подмигнуть Дездемоне. Сразу стало ясно, что морага на подмогу привела она.

– Тут теперь негде присесть. Все стало мокрым, – Дездемона отжимала подол платья, пропитавшейся влагой.

– Ничего, я все подсушу! – Сепфора собралась снова выдохнуть огонь.

– Нет, не стоит, – Дездемона не на шутку перепугалась. – Не лишай служанок уборки! Лучше пойдем на королевскую кухню. Там есть огромные котлы и гигантская печь. Чтобы развести в ней огонь потребуется дыхание дракона. Спорю, что даже ты справишься не сразу! Обычно с нею возятся с десяток слуг.

– Разожгу за миг на спор. Только пари требует ставки. Поставишь на кон свои серьги?

– Хорошо!

Роскошные гранатовые серьги в виде гроздьев винограда в ее шкатулках далеко не последние. Стоит пожертвовать ими, лишь бы только волшебная гостья не устроила новых пожаров в будуарах дворца. На кухне сжечь практически нечего. Вся утварь там из огнеупорного металла. Нужно подольше удержать Сепфору там. Вероятно, ей понравится дичь, приготовленная к ужину. А если повара испугались и сбежали, ничего не приготовив, то Сепфора, наверняка, сможет зажарить лань на вертеле одним своим вздохом.

Дездемона ломала голову: вернется ли Моран до того, как его огнедышащая подружка спалит весь замок. Сама она давно бы выдворила отсюда опасную гостью, если б не крайняя нужда в защитнице. Уж лучше отдать последние серьги леди-дракону, чем быть разорванной взбунтовавшейся толпой или принесенной в жертву морскому богу.

Пленники серпа

Ощущение было таким, что возмущенный народ вот-вот лавиной ворвется в парадные двери. У бунтующих людей есть шансы стать игрушками в когтях морген, давно заменивших тут охранников, да еще и поджариться от дыхания изысканной драконши.

Сепфора обжаривала на вертеле газель, методично используя лишь толику своего дыхания.

– Не люблю есть подгоревшее мясо! – посетовала она. Тушки кроликов под ее первым вздохом обратились в пепел, поэтому теперь она готовила обед аккуратнее. Хорошо, что не перепутала газель с поваренком, который испуганно забился между жаровней и столом.

– Первый блин комом! – Дездемона смахнула веером пепел. – А людей ты тоже поджариваешь, как кроликов.

– Только тех, кто на меня напал первым или встал у меня на пути, или тронул моих подопечных, – деловито перечислила Сепфора.

Мясо было готово, но без подливки оно вряд ли вышло аппетитным.

– Я была уверена, что ты предпочитаешь сырое.

Сепфора лишь улыбнулась и принялась за трапезу, используя золотые когти вместо вилок и ножей.

– Если не насытишься, в закромах остались туши буйвола и быков.

– Я не ем много! Слежу за фигурой, – жеманно отмахнулась Сепфора.

В это мало верилось. От газели уже остались одни косточки.

– Тут все чадит и дымит, – к горлу Дездемоны подступила тошнота. – Я пройдусь на свежем воздухе и вернусь.

Сепфора, конечно же, еще не наелась и за ней не последовала. Пока что вместо туш людей, пойманных на городской площади, она съела скот. И то хорошо!

– Почему я должна жалеть бунтарей! – не понимала себя Дездемона. – Наверное, потому что истинная королева обязана быть гуманной.

Кто-то в наряде арлекина неожиданно выпрыгнул на дорогу в пустой галерее. Он чем-то напомнил ей Ловкача. Наверное, это один из королевских шутов. Моран говорил, что по сравнению с морскими шутами при дворе его отца, они годятся лишь на то, чтобы их утопить. Но этот был забавным. Он корчил рожи и пританцовывал. А потом достал откуда-то красный цветок и преподнес ей.

Похоже на камелию! Стоило взять ее и понюхать, как в голове помутилось. Дездемона охотно пошла за шутом, который манил ее на выход из дворца и дальше на городскую площадь.