Младший

Самолет остановился, проводница открыла двери, и толпа пассажиров двинулась к выходу. Леня не спешил, не толкался у дверей, не обгонял других по дороге к паспортному контролю. Казалось, он специально тянул время, не решаясь окончательно ступить на родную землю. Тем не менее таможня была пройдена, багаж получен, и Макеев, скрывая неуверенность, спустился на эскалаторе и вышел через прозрачные пластиковые воротца в зал ожидания.

За воротцами столпились встречающие, и Леня вновь не смог сдержать удивления — так изменился вид его бывших соотечественников за прошедшее время. Когда-то розовая дутая куртка его модной матери выглядела в серой унылой толпе совков чуть ли не вызовом общественному строю. Теперь же явно никого нельзя было удивить не то что розовой, а серо-буро-малиновой в крапинку курткой. Толпа пестрела разноцветными ветровками, кепками, футболками, плащами, в общем, почти ничем не отличалась от ставшей привычной американской толпы. Леонид все еще удивленно озирался по сторонам, когда откуда-то сбоку прозвучал знакомый голос:

— Леня!

Он дернулся от неожиданности и резко обернулся. Алексей стоял у ряда оранжевых пластиковых кресел и махал ему рукой. В сутолоке аэропорта, среди снующей туда-сюда малопривлекательной толпы, Алеша стоял спокойно и величественно, ни дать ни взять беломраморный Давид Микеланджело. Горделивая осанка, спокойная грация движений словно ударили Леню по глазам. Направляясь к нему, Леонид напряженно вглядывался в брата, старался вобрать в себя малейшие черты, случайные движения, мимику. «Нужно же мне понять, подойдет ли он на роль, прежде чем я заговорю об этом», — оправдался перед самим собой Леня.

Брат, конечно, изменился за время, что они не виделись. Возмужал, стал чуть выше и шире в плечах, но, кажется, не утратил юношеской подвижности, гибкости и легкости. Движения его казались точны, ловки и исполнены природной животной грации. Золотистые волосы не потускнели от седины, лишь острижены были чуть короче, открывая сзади высокую крепкую шею. Он махал Лене рукой и улыбался открытой радостной улыбкой, и было во всем его облике — молодого, сильного и здорового мужчины — что-то от того озорного и смешливого мальчишки. Только подойдя совсем близко, Леня разглядел тонкие лучики едва заметных морщинок у глаз Алеши. «Вылитый Джереми! — осознал Макеев. — Даже лучше, фактурнее. Черты лица тоньше, интереснее. В общем, очень похож».

— Ну, привет, брат!

Он раскинул руки, чтобы обнять брата, и за секунду до того, как брат коснулся его, испытал мгновенный испуг. Сердце пропустило удар, затем подскочило в груди и с силой бухнулось о ребра. Леонид поспешил сделать шаг навстречу, быстрее дотронуться до Алеши, чтобы совладать с этим неприятным сосущим под ложечкой волнением. Братья быстро обнялись, и Алексей, хлопнув Леню ладонью по спине, махнул рукой в сторону выхода.

— Пошли?

Леня шел следом, все еще не в силах опомниться от этой встречи. Значит, вот как Алеша решил себя вести? Все забыто, заброшено и быльем поросло. Теплая встреча преданных братьев после долгой разлуки. Что ж, ладно, значит, так и будем продолжать. Тем более — теперь было ясно — Алексей подойдет на роль Джека Рассела как никто другой. А значит, в интересах Лени было наладить с братом дружеский контакт.

Через несколько минут они уже неслись по улицам Москвы в новеньком Алешином «Ниссане». Брат скупо рассказывал о своей жизни — продолжает работать в кино, руководит профессиональной командой каскадеров, ребята способные, талантливые, в общем, с группой повезло, грех жаловаться. Маришка — юрист, у нее своя адвокатская контора. Но она сама лучше расскажет.

Леонид невнимательно слушал повествование брата, все это в общих чертах было известно от матери. Он с изумлением подмечал, что Алешка, кажется, был вполне искренен в своей доброжелательности, не прикидывался. Что ж, может, это и правильно? Минуло двадцать лет, прошлое давно забыто, у каждого из них другая жизнь… Какое теперь имеет значение, кто кого предал в те далекие годы. В самом деле, может быть, можно простить и забыть предательство?

— Что-то я разболтался, — с улыбкой обернулся к нему Алеша. — Ты давай расскажи про себя! Как там у вас на Голивудщине? С Вуди Алленом давно бухал?

Леонид натужно усмехнулся. Все тот же мальчишка, вечно паясничает и балагурит. Просто дежавю какое-то!

— Ты зачем прилетел-то? В гости или дело есть? — не отставал Алексей.

— Давай потом, — устало сказал Леня. — Я что-то туплю с дороги. Отоспаться бы надо…

— Тьфу, вот я дебил! — хлопнул себя по лбу Алеша. — Все, молчу как рыба об лед. Отдыхай, расслабляйся!