Млечные муки

Всю неделю они не спали. Все, никто. Пока всевозможные международные организации под эгидой масонского мирового правительства устраивали бесконечные экстренные совещания и заседания, на которых решительно осуждали и обсуждали бессонницу, выставляя ей категорические ультиматумы и требования прекратить, обыкновенные люди, не отягощенные бременем власти, попросту не знали… куда себя девать, чем еще занять… На бедолаг обрушилась уйма свободного времени, которое нужно было как-то провести – малознакомая прежде проблема. Быстрый, безлимитный, почти бесплатный интернет, ставший настоящим проклятьем для работодателей, уже мало кого увлекал. Отныне сидеть в буквальном смысле круглые сутки в социальных сетях представлялось не более разумным, чем добровольно сидеть, скажем, в рыболовных сетях.

Телевидение окончательно сбрендило и перешло на круглосуточное продвижение брендов. Башня вещала отныне бесперебойно: развлекали, не зная устали, попутно, как умеют, попугивая. Всем голубым экраном навалили, зазывая к просмотру наипоследнейших шоу с привлечением сверхновых звезд, откровенно забросивших профильные занятия вроде художественной гимнастики или съемок в видеофильмах, и отныне без остатка отдававших все свое мастерство и многогранные таланты любимому народу, спасительно отуманивая умы и старательно отвлекая от неказистости отечественного бытия. Телезрителя щедро баловали душераздирающими подробностями кровавых расправ и душещипательными подборками лучших разбоев. Все для души! Высочайшим рейтингом и любовью телезрителей пользовались, конечно, прямые включения с мест преступлений, иногда, кстати, еще даже до совершения таковых. Что давало повод всякого рода скептикам и вольнодумцам допускать крамольную мысль, будто телевизионщики, в пылу борьбы за внимание благодарных зрителей, сами же и выступают заказчиками и исполнителями подавляющего большинства преступных деяний и драм. Словом, чего только не придумывалось еще, дабы удержать толпу у ящика и, как следствие, привлечь рекламодателей, богато отстегивающих за такие дела.

«Засилье насилия на центральном и околоцентральном телевидении? Ну что вы… Просто парадигма культурного потребления тематически трансформировалась, а телезрители сами же желают телепортироваться непосредственно в места, где происходит все самое интересное и значимое в общественно-культурном смысле жизни. Мы всего лишь заложники их интересов. А люди чрезвычайно любопытны и сами вольны решать, что в их интересах. А мы – слуги народа и рабы божьи, всего лишь предельно оперативно и объективно обозреваем происходящее. Наша ли вина в том, что происходит в основном плохое? А если вдруг и случается что хорошее, такое пошло-доброе, знаете ли, то все равно оно никому уже неинтересно, как-то это не пользуется зрительской любовью и вниманием. Потребители культуры жаждут знать правду, саму правду жизни, без прикрас… даже если она несколько неаппетитна и неприглядна. И мы даем им настоящую правду, что есть наш журналистский и гражданский долг. А в ногах правды нет, вот потому и вынуждены мы, вопреки своим нравственным нормативам, транслировать бренды и жопы. Это и есть народная правда, не правда ли? Народ не одурачишь – «мудрость народная» – это слова из гимна какой страны?..».

В таком вот духе отметали телезаправилы критику немногочисленных оппонентов, всяких старорежимных поборников нормальности, которых телебоссы в неофициальной обстановке – в своей башне – полагали просто несостоявшимися бизнесменами, бесславными упырями, бездарно околачивающимися на обочине дороги жизни. Жизни как индустрии удовольствий и удобств.