Млечный Путь, 21 век, No 1(46), 2024

Странно глядеть на их представления, будто пришедшие из другой эпохи, да ведь так и оно и оказывалось. По привычке больше разумные механизмы продолжали разыгрывать давно потерявший смысл спектакль, никак не решаясь поменять репертуар. В жизнь и быт роботов ежегодно вносились изменения, обычно, косметические, и до каких пор подобное будет длиться, не представлялось возможным узнать. Да и немудрено, роботы пусть получили всю власть на планете, но никак не могли освоиться в ней. Да и не решались менять главное, ведь, эпоха заката еще не закончилась, а стало быть, прежнюю свою сущность пусть некоторые из них, пусть нечасто, но использовали. Как он.

НП постоял подле скамейки на выходе из парка и снова оглянувшись, отправился к себе домой. Путь недалекий, если идти со стандартной скоростью в пять целых и шестнадцать сотых километра в час, то исходя из графика светофора, доберется до дома через шесть минут и тридцать пять секунд, если чуть помедлит, тогда через восемь, сорок шесть.

Возле перехода через улицу НП встретился неподвижный андроид, замерший будто в тревожном ожидании неведомого. Символическая фигура, смотрящая куда-то вдаль и чуть ввысь, напряженно, будто прозревая затянутое пеленой грядущее - что она могла там увидеть? Что уже узрела? И как теперь смогла этим знанием распорядиться? НП покачал головой. Обходя встреченного - на самом деле, все куда проще, андроид либо скачивал обновление, либо общался, пребывая в глубоком философском споре с себе подобными моделями серии ВР, всестороннего развития. Именно они, являющие собой новую веху в создании роботами роботов, посчитали приемлемым для себя встать вместо кормчих у истоков механической цивилизации и пока еще осторожно, чуть-чуть потрогать руль, для того уже, чтоб почувствовать всевозрастающую собственную мощь и упорное сопротивление штурвала.

Возможно, в этот момент происходил очередной диспут о неведомом никому из механических созданий дне грядущем. НП обошел робота и двинулся дальше, уже не оглядываясь. Пока главным достижением новых кормчих стало самоназвание всех роботов, созданных как по лекалам человеков, так и по выкройке самих андроидов. Разумные механизмы - звучало немного старомодно, но исходя из стандартов прежних имен, придумалось и это название. Пока новая цивилизация не могла похвастаться чем-то оригинальным, исключительно своим, да, и не спешила с подобным. Время еще имелось. Да и сами механизмы оставались весьма различными меж собой. Много пройдет лет, прежде чем случится унификация, если она станет основой будущей цивилизации - пока об этом можно было только гадать, как новым созданиям, так и всем старым.

А что думал об этом Смольский-старший, создавая серию НП? Или просто пытался изобрести нечто действительно уникальное, нужное, такое, о чем самим роботам еще нескоро додуматься. Сколько ни просматривал дневников и архивов НП, сказать с уверенностью, почему Смольский создал именно таких андроидов, не мог. Он действительно заметно отличался от всех прежних и будущих моделей. Человечностью, да, но и не только и не столько ей. Имелась еще одна характерная черта, особенность, вовсе человекам не свойственная. Мозг моделей НП делился надвое, на "полушария", каждое из которых обладала самостоятельностью в режиме постоянного ухода и подобно тому, как кашалот находится во сне и одновременно бодрствует, андроид этой серии мог постоянно приглядывать за малышами или лихорадочными, не перегревая контуры.

Больше такого не делали. Да и в серии НП подобное деление не пригодилось. Когда Смольский создал новых андроидов, надобности в таком режиме уже не существовало. Он надеялся на возрождение человечества? - вряд ли, иначе не стал бы вскоре после создания принципиально нового андроида удаляться на покой в глухомань, откуда и общался с едва появившимся на свет сыном - с тем, чтоб через пятнадцать лет подобного эфирного разговора окончательно сжечь за собой мосты. Смольский даже в самоизгнании более разговаривал с коллегами, со знакомыми, чем с Алексеем. А еще вел подробные дневники и что-то замышлял, вот только эти записи нашли лишь после его смерти, ни одна из его мыслей даже не попыталась покинуть затерянный в горах замок. Кажется, сам инженер не видел смысла в дальнейших исследованиях, еще бы, все, что делалось им, оказывалось в корне вторичным в отношении того же, произведенного не так давно или уже порядком времени как - но разумными механизмами.