Млечный Путь, 21 век, No 2(43), 2023

- Вовсе нет. У Энди Хикса есть повесть, в которой он доходчиво объяснил, что искать инопланетян разумнее всего на Земле. Например, в таких местах как Хармонт. Даже если окажется, что "хармонтский феномен" не их рук дело, они все равно объявятся поблизости. Потому что любопытства еще никто не отменял, и им обязательно захочется разузнать, что это тут происходит без их ведома? Разум - это ведь любопытство, не правда ли?

- Разоблачить спрятавшихся инопланетян будет очень трудно, - посочувствовал я.

- Не труднее, чем обнаружить источник сигналов в Зоне.

Я кивнул. Что-то я потерял в последнее время желание спорить. И это плохо. Старею. А может быть, повзрослел и считаю, что для спора нужны веские доводы.

В гостях у Питера Мозеса

Мне нужно было в Зону. Я уже понял, что кроме меня никто источник радиоизлучения в Зоне искать не будет. Почему, кстати? Но как заставить Шухарта взять меня с собой в Зону, я не знал. Единственное, что я придумал: следовало накричать на него, а если откажется, стукнуть по голове логарифмической линейкой. С другой стороны я понимал, что отправляться в Зону без опытного сталкера глупо. Мне нужен был умелый проводник.

Я сидел и сосредоточенно подыскивал убедительные слова, которые должны были соблазнить Шухарта, когда ко мне пришел доктор Пильман и попросил (ничего себе!) меня съездить в офис фирмы "Престиж" к Питеру Мозесу. Для важного разговора.

- Он ваш родственник? - вырвалось у меня.

- Почему родственник? - удивился Пильман.

- Простите. Не обращайте внимания. Это была глупая русская шутка.

Пильман не любил русских шуток, потому что не понимал их. Но я ведь извинился.

- Отправитесь немедленно, Пирер Мозес ждет вас. Он прислал за вами мясника Каттерфилда. Так что поездка будет приятной и безопасной.

Надо полагать, это был пример американского юмора. Такой же недоступный для меня, как и русский юмор для Пильмана.

Неожиданный интерес к моей скромной персоне мне не понравился. С другой стороны, поговорить можно, но сомневаюсь, что я знаю какой-нибудь важный для Мозеса секрет.

Доктор Каттерфилд обрадовался, когда увидел меня, и принялся рассматривать, как будто я был его любимым пациентом с запущенной болезнью.

- Зачем я вам понадобился? - спросил я.

- Хотим узнать, что вы за человек.

- Мне предстоит экзамен?

- Нет. Я хочу получить вашу свежую энцефалограмму. Этого будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить мое любопытство.

Про любопытство мне рассказывать не надо, это я понимаю. Самому было интересно поговорить с Питером Мозесом. До сих пор не могу забыть, как он обрадовался, когда я притащил ему (откуда, спрашивается, до сих пор не знаю) "золотой шар". Хотелось бы когда-нибудь узнать, что же там, в Чучемле, произошло. Но думаю, что Мозес не поможет разобраться с этой историей. Не удивлюсь, если он и сам ничего не знает. Он много раз говорил, что не ученый и теориями не занимается. Интересно, помог ли ему "золотой шар" получить выгоду?

Мозес действительно ждал меня. Мне даже показалось, что он обрадовался тому, что я пришел.

- Хорошо, что вы приехали, - сказал он с явной симпатией. - Сначала пройдите обследование с доктором Каттерфилдом, а потом мы с вами поговорим об интересующем нас обоих явлении.

Пусть так. Почему бы и нет.

- Вы хотите узнать, получится ли из меня сталкер? - спросил я.

- В какой-то мере. Очень маленькой. То, что вы не годитесь в сталкеры, я знаю и без обследования.

- Но зачем тогда...

- Вы человек, который обнаружил в Чучемле "золотой шар". А потому должны отличаться от других людей. Хочу знать, почему вы другой.

- Хотите сказать, что узнаете по энцефалограмме моего мозга? - удивился я.

- Да.

- Потом поделитесь результатами?

- Обязательно. Но не могу сказать, что скажу правду. Боюсь, что правда не принесет и мне, и вам выгоды, - усмехнулся Мозес.

- Почему?

- Многие знания - многие печали.

Я с сомнением пожал плечами.

- Лишних знаний не бывает.

Мозес рассмеялся.

- Когда я был маленьким, я тоже так думал. С вами, Панов, интересно разговаривать. Сходите к Каттерфилду и возвращайтесь. Когда освободитесь, мы продолжим.

Доктор Каттерфилд снял мою энцефалограмму и долго рассматривал ее, недовольно цокая языком.

- Все в порядке? - спросил я.

- Нет, - ответил Каттерфилд.

- Но я буду жить?

- Будете.

- Счастливо?

- Не могу этого исключить.

- Тогда я пойду. Мистер Мозес меня ждет.

- Я пойду вместе с вами.

Было бы странно, если бы я был против.

- Все в порядке? - спросил Мозес, когда мы вошли в его кабинет.

- Нет, - ответил Каттерфилд озабоченно. - У Панова нет Т-зубца.

- Подумаешь, новость. Это было и без ваших замеров понятно. Посмотрите на его вялую мускулатуру и слабые ножки.

- Но тогда я не понимаю, зачем он вам понадобился? Какой от него толк?

- Он еще нас удивит, поверьте моей интуиции, - сказал Мозес, не терпящим возражений голосом. - Главное, мы не должны ему мешать. Из него не получится сталкер, но утверждать, что для этого человека это очень полезное качество, я бы не стал.

- Вам виднее, хозяин.

- Да. Это так.

Неожиданный Мозес