Млечный Путь, 21 век, No 2(47), 2024

Бесчисленные столбцы цифр в бумагах покойного встречались то и дело, но Хуан не видел в них никакого смысла. В тот ветреный, скучный день он наконец-то добрался до тайника, о котором догадывался, который искал.

Отковырнув перочинным ножом нижнюю часть маленького бюро, что стояло в дальнем углу кабинета, Хуан без труда наткнулся на потайной ящик. В ящике лежала большая и довольно потрепанная тетрадь. Судя по ее виду, это была записная книжка отца, и к ней он обращался неоднократно. Раскрыв ее, Хуан снова увидел ряды цифр и какие-то геометрические построения, вникать в которые он не имел ни малейшего желания.

Под тетрадью лежали какие-то письма или записи - стопка листов, исписанная мелким незнакомым почерком с вкрапленными в текст неправильными треугольниками и квадратами. И, наконец, в самом низу, под слоем старых счетов и расписок лежала небольшая золотая статуэтка плачущего божка, выполненная в знаменитом стиле инкских ювелиров. Хуан долго рассматривал божка и пытался вспомнить свою последнюю встречу с отцом, во время которой отец таинственно говорил о деле, которое вскоре будет у него в Перу, о прадеде, некогда воевавшем в тех местах, о записях, неожиданно найденных отцом в бумагах деда.

Хуан приказал растопить в кабинете отца камин и сел читать толстую тетрадь. Больше он не бродил, скучая, по дорожкам возле дома, не ездил к косоглазой соседке в гости от скуки, не носился на лошади по убранным полям и виноградникам. Он перебрался в кабинет отца и порой даже не выходил к завтраку, потушив свечу на рассвете.

Хуан не заметил, как пролетели оставшиеся дни отпуска и, к величайшей радости матери, отправил в адмиралтейство письмо с прошением о продлении отпуска по семейным обстоятельствам еще на полгода.

Хуан не выходил из кабинета отца целыми сутками, сверял столбцы цифр, вычерчивал неправильные треугольники, листал астрономические таблицы, читал лежавшие стопками книги о жизни и миграциях птиц, лоции и географические атласы.

Сегодня он вывел последнюю цифру расчетов и отметил на карте широту и долготу.

Его сердце ухало на весь дом и готово было выскочить из груди. Хуан верил в свою удачу: он разгадал одну из самых любопытных и таинственных загадок, над которой билось не одно поколение ученых и любителей. Он, может быть, единственный на планете знал теперь, где спрятано неисчислимое золото погибшего государства инков. От нахлынувших чувств он почти пробежался по кабинету, машинально сжимая в руке плачущего божка.

Но путь к золоту инков не был таким прямым и быстрым, как думал в ту чудную ночь Хуан.

Последующие два года он безрезультатно обращался к десяткам ростовщиков, доказывал и убеждал, говорил и защищал свою безумную идею перед десятками людей, пытаясь взять кредит для снаряжения крупной экспедиции. В его жизни не стало радости - веселый, общительный характер стал резким и неуживчивым. Его жизнь превратилась в ад - ежедневно, ежеминутно его терзала мысль о неисчислимых богатствах инков. И чтобы получить их, он готов был продать душу хоть богу, хоть дьяволу.

"Розали" прибыла в Лиссабон утром. Старший офицер Хуан Толедо стоял у борта и задумчиво смотрел на открывающуюся панораму большого города. Его темные, веселые прежде глаза, утратили живость и горели внутренним огнем, который сжигал Хуана. В глубоких карманах форменного сюртука он мрачно сжимал и разжимал голову золотого инкского божка.

Едва "Розали" ткнулась носом в старую, изъеденную морскими водорослями и ракушками пристань, как Хуан Толедо подошел к капитану. Добрейшей души человек сеньор Кадельго уже давно приглядывался к своему старшему офицеру и находил в нем разительные перемены. Вот и сейчас Хуан просил разрешения на выход в город так, словно его пятки поджаривали на огне.

- Конечно, сеньор Толедо, - отозвался капитан. - Если вам очень нужно в город, идите. Я сам присмотрю за погрузкой. Но нам не мешало бы поговорить, мой мальчик... - начал было капитан Кадельго, но Хуан уже бежал вниз, перескакивая через ступени по трапу, крепко прижимая к груди сундучок, в котором лежала заветная тетрадь с расчетами.

Дело было в том, что у Хуана в кармане лежал адрес ростовщика, который, судя по слухам, обладал несметным богатством и ссужал деньгами под огромные проценты. Хуан был твердо уверен в своих расчетах, а думать о процентах в его случае было просто смешно.

Экипаж подвез Хуана к серому безликому дому с множеством маленьких окон, грязь которых равнялась грязи немощёной улицы. Седой привратник без лишних слов взялся проводить Хуана, который заметно волновался. Они молча поднялись на второй этаж и остановились у высокой темной двери без таблички.

- Сюда, - кивнул привратник и позвонил в дверь.

Её почти сразу же открыла старая мрачная женщина и, узнав о цели визита, попросила подождать, захлопнув дверь с каким-то остервенением. Хуан вздрогнул от шума закрывшейся двери, но приказал себе не унывать и верить в удачу, даже если и здесь его ждет отказ.