Млечный путь (сборник)

— Там есть партийная дисциплина для членов партии и контроль за всеми остальными со стороны этих членов. Так что и у нас, как и в Германии, долга нет — есть дисциплина и… страх. Прости, что я тебе об этом говорю, наверное, не надо бы… Но не смог сдержаться — все время думаю… А это опасно — думать…

Больше они на эту тему не говорили.

А уличные бои в Берлине продолжались. Однажды на Фридрихштрассе, в самой узкой его, восточной, части разведчики наткнулись на целый взвод столпившихся в бездействии тридцатьчетверок.

По уверению командира взвода — безусого, прыщавого юноши, впереди, на высоте третьего этажа, засели фаустники.

— Понимаешь, старшой, — кричал он в самое ухо Ланцеву, — мои ребята не хотят умирать! Они мне верят! Лexa, водитель мой, вчера из дому письмо получил, у него сын родился! Ну, подумай сам, зачем ему умирать?! Очень тебя прошу, пошли своих ребят, пускай выбьют этих гадов оттудова. К чертовой матери! Мне ж как раз мимо них надо! Там меня ждут, понимаешь? Приказ батальонного!

Ланцев стоял, думал. С каждым днем он почему-то все больше жалел своих ребят, иногда ему казалось, что каждый из них стал ему то ли братом, то ли сыном…

— Оставайтесь здесь, возле танков, а ты, младший, — со мной! Посмотрим, что там за фаустники.

Прижимаясь к стенам домов, он пошел вперед, за ним нерешительно устремился танкист; превращаться в пехоту ему вроде бы не нужно…

Повернув за угол, они увидели кого-то на третьем этаже. Но что это? Ланцеву показалось, что на полуразрушенном этаже без крыши маячили две головы в стальных касках. Обе каски показались ему надетыми на болванки.

Прижимаясь к стене, подползла Тина. Он показал ей на шевелящиеся каски, она посмотрела на них через свой прицел.

— Да это же дети! Кто сказал, что это фаустники?

— Вот он.

— У тебя что, танк подбили?

— Нет, не подбили, я их оттянул назад.

— Тогда какого хрена болтаешь! Струсил?

Танкист вытянул руки по швам, сейчас для него не было большего начальника, чем этот старший лейтенант.

— У тебя есть бинокль? — спросил Прохор.

— Нет. Да нам и не положено. А чего надо-то? Если чего надо, так мы и без бинокля могем…

— Тогда скажи, что это за человечки там, на третьем этаже, маячат?

— Которые в касках?

— Ну да, в касках.

— Так я же говорил — фаустники это. Шмальнуть бы по ним с гранатомета, и точка.

— Чего ж не шмальнул?

— Так это… Вроде бы пацаны в касках-то…

— Вот и нам со снайпером так показалось. Ты вот что, со своими коробками не высовывайся, а давай со мной на третий этаж. Посмотрим, кто такие.

— У меня только ТТ, — предупредил танкист. — Если надо, я за автоматом сбегаю. Мигом!

— Ладно, если что, хватит и моего ППШ. Пошли!

Весь Берлин представлял собой сплошные развалины, среди которых там и сям торчали, как гнилые зубы, чудом уцелевшие здания или стены от них. Не была исключением и Фридрихштрассе, в относительной целости сохранились костел и дом, в котором засели фаустники.

По полуразрушенной лестнице добрались до третьего этажа и глянули через отворенную дверь. В широком проеме окна сидели рядышком два мальчика и ели хлеб, отламывая от горбушки по кусочку.

Надетые на них солдатские френчи были им непомерно велики, но еще нелепее выглядели стальные каски на их головах. При движении они налезали им на переносицу, ребята шмыгали носами и поднимали каски на затылок, но они скатывались на нос.

— Мать честная! — прохрипел танкист. — Это по скольку же им? По двенадцать, поди, а то и того меньше. Чего с ними делать будем, старшой? Может, пристрелим?

— А ты сможешь?

Танкист покрутил головой.

— Я не могу. Мне немца-мужика убить — что два пальца замочить, а тут пацаны… Не, не могу. Да и не стреляли они. Я хотел дождаться пехоты, а там пускай они с ними разбираются. Ну, так чего с ними делать будем? Ишь, хлебушек жуют и по сторонам не глядят…

— Сведем вниз, там разберемся. Ком хер!

Мальчишки радостно вскочили, бросились на голос, но, увидев русских, растерялись. Там, где они только что сидели, остался лежать шмайссер — его ребята просто забыли…

— Ляуфен нах хаузе, — сказал Ланцев.

Мальчишки сорвались с места и понеслись, перескакивая через завалы, ныряя в воронки.

Подошла Тина, задумчиво посмотрела им вслед.

— Ты их отпустил? А если особисты нагрянут, что скажешь?

— Скажу, что они опоздали.

Из-за поворота на большой скорости вылетел студебеккер, полный солдат, за ним виллис с офицерами СМЕРШа. Студебеккер остановился у подъезда дома, виллис спрятался за высокую стену рядом.

Ланцев, Тина и танкист пошли вдоль улицы.

— Как Вы им скомандовали, товарищ старший лейтенант? — спросил танкист. — Вроде, «топайте домой»? Эх, нам бы кто этак-то скомандовал!