"Млечный Путь, Xxi век", No 1 (38), 2022

Сдержанный ропот поднялся среди руководителей компании, инженеров и летчиков, на лицах их появились довольные улыбки. Джейкобс, президент "Файрстоуна", подошел к Гандерсону и пожал ему руку. "Это замечательный корабль, Сорен, - сказал он. - Я уверен, что теперь мы можем забыть о нашем маленьком инциденте..."

- Напротив, - сказал Гандерсон. - Сейчас самое время для моей отставки. Я уйду, как только "Девяносто первый" будет принят на вооружение.

Джейкобс нахмурился.

- Надеюсь, вы передумаете. Жду вас в офисе после обеда, поговорим, может быть нам удастся что-нибудь придумать.

- Конечно, - сказал Гандерсон. - Я приду.

Начальство быстро покинуло Центр управления полетами, чтобы наблюдать за посадкой самолета. Гандерсон и Монтгомери остались одни.

- Что за разговоры об отставке? - спросил майор. - Ты покидаешь "Файрстоун", нашел себе новую работу?

Гандерсон встал и кивнул.

- Да, я ухожу ... в другое место.

- Не сомневаюсь, что в твой адрес поступило много заманчивых предложений, но думаю, Джейкобс перебьет любое из них, чтобы удержать тебя, особенно после успеха "Девяносто первого".

Гандерсон хмыкнул и посмотрел в окно на взлетно-посадочную полосу. Самолета еще не было видно, но группа инженеров и начальство терпеливо ожидали его возвращения. Гандерсон чуть заметно улыбнулся. Создатели самолетов не часто позволяют себе восхищаться собственными творениями, но на этот раз он не смог сдержаться.

Он повернулся к Монтгомери.

- Двести восемьдесят пять тонн, шестнадцать двигателей, три четверти мили в секунду - и он покажет себя еще лучше на высоте в семьдесят тысяч, где ему и место. Самый большой и самый быстрый - чудесное соединение. Воздушный век делает успехи, Монти!

Монтгомери заметил горькую ухмылку на лице Гандерсона. Он привык к внезапным переменам настроения своего друга, но на этот раз все произошло так неожиданно и необъяснимо.

- Что случилось, Сорен? - спросил он. - У "Девяносто первого" какие-то проблемы, о которых никто не знает?

Гандерсону было около пятидесяти лет, невысокого роста, его волосы уже начали седеть на висках. Сейчас, когда он сидел, сгорбившись, на табурете и затягивался трубкой, он выглядел почти иссохшим.

- Да. С "Девяносто первым" не все в порядке, - сказал он, наконец. - Это провал.

- Неудача! - Лицо Монтгомери побелело, когда он подумал о своем собственном положении среди экспертов ВВС, готовящихся принять самолет на вооружение. - О чем ты говоришь? Это...

Гандерсон отрицательно покачал головой.

- Самый большой, самый быстрый, самый тяжелый, самый чудовищный - это последнее порождение длинной серии монстров. И, если мы не лишимся разума окончательно, то "Девяносто первый" станет последним таким чудовищем.

Монтгомери расслабился. Теперь, когда напряжение от тяжелой работы благополучно спало, Гандерсон почувствовал себя свободнее, и снова занялся одним из своих излюбленных занятий - самобичеванием. Майор не догадывался о причине, но приготовился выслушать друга с сочувствием.

Гандерсон заметил, как изменилось выражение лица Монтгомери, и понял, о чем он думает.

- Ты ведь поверишь каждому слову, которое напишут в иллюстрированных журналах о нашем прекрасном "Девяносто первом", не так ли?

Послышался слабый, высокий вой - это самолет, все еще на большой высоте, пролетел над ними, маневрируя для посадки на другом конце поля.

- Они сделают разворот на две страницы, - продолжал Гандерсон. - "Девяносто первый" в середине - вокруг него маленькие картинки, показывающие, что он генерирует столько же энергии, сколько тридцать электровозов, достаточно тепла, чтобы согреть город с пятнадцатью сотнями жителей, имеет достаточно проводов, чтобы обеспечить городскую электрическую и телефонную системы, больше радиоламп, чем...

- А граждане радостно воскликнут: "Так вот он какой - прогресс"!

Вой перерос в громоподобный рев, заглушивший их голоса. Гигантские шасси коснулись земли, Паркер посадил бомбардировщик. Он катился по полю с сумасшедшей скоростью, борясь с сопротивлением закрылков и тормозов. Его гром сотрясал стены Центра управления, ангары и далекий завод.

Потом все стихло. Паркер широко улыбался и победно потрясал сцепленными над головой руками за стеклом кабины. На поле выкатился красный трактор.

Казалось, лицо Гандерсона исказила внезапная боль.

- Ты уродливый дьявол! - прошептал он сверкающему самолету. Он повернулся к Монтгомери. - Давай выбираться отсюда!

Майор Монтгомери был офицером, обеспечивающим связь между научно-исследовательским и опытно-конструкторским отделами командования ВВС и авиационной корпорацией "Файрстоун". Он думал, что знает Сорена Гандерсона так же хорошо, как "ХВ-91", но реакция главного конструктора на успешные испытательные полеты корабля, несомненно, заставила его почувствовать себя более чем неловко.