"Млечный Путь, Xxi век", No 1 (38), 2022

- Преступление - это слишком мелодраматично, мы не заинтересованы в расследовании чего-то подобного. Убедитесь на собственном опыте. Для примера вы могли бы рассмотреть общеизвестный, публично признанный факт, что человек использует двадцать процентов или меньше доступной ему мощности мозга. К этому относятся с грустью, прищелкивая языком, с пониманием, какой это позор и пустая трата времени, - но любые решительные усилия по увеличению этого процента встречаются почти с яростью. Психоанализ - справедливо стал мишенью для насмешек. Объяснять свои недостатки неадекватным воспитанием и жестокостью родителей - значит признавать постыдную капитуляцию. Любопытно, но существует стойкая антипатия к любым исследованиям, которые могут привести к увеличению интеллектуальных способностей индивидуума. Потому что такие методы требуют от человека объективной самооценки, только в этом случае они могут стать эффективными. Но это обычно слишком болезненно. И люди сопротивляются: "Нет, спасибо, я еще не сошел с ума. С моим мозгом все в порядке"!

Есть две основные причины такой реакции. Недостатки официальной психиатрии часто приводят к тому, что причину упускают из виду. То есть борются с взрывоопасными силами человеческого самосознания негодными средствами. У Зеркала нет таких недостатков. Это позволяет вам спросить: кто я? Что я делаю? Что знаю? А источник идеального, неискаженного ответа - вы сами. Однако это серьезное испытание. Внимательный взгляд в глубины своей психики вызывает абсолютный ужас. Вот почему мы начинаем с рассмотрения частного случая и постепенно расширяем область исследования.

- Но я не понимаю, какая связь между всеми этими рассуждениями и желанием инженера построить самолет наилучшим способом, что, собственно, и привело большинство из нас в вашу Школу? - спросил Монтгомери.

- Очень скоро вы это поймете, - ответил Вульф. - Сначала вспомните, как десять тысяч раз соглашались со своими профессорами и другими инженерами, что существует единственно правильный способ сделать вашу работу. Но из этого согласия обязательно будет следовать, что ваших способностей недостаточно для выполнения поставленной перед вами задачи. Вам придется один за другим изучить каждый из крошечных крючков саморегуляции, контролирующих сейчас ваше мышление, и решить для себя, стоит ли им подчиняться. Каждое пренебрежение собственным мнением, каждое принятие чужого решения проблемы без собственной проработки - это и есть проявление саморегуляции. Некоторым из этих соглашений вы будете продолжать подчиняться. Но большинство отбросите, и удивитесь, почему вы вообще до сих пор им следовали!

"Никогда раньше не слышал такого невероятного потока глупости", - подумал Монтгомери.

Если бы не демонстрации Норкросса, которые все еще требовали объяснений, он бы немедленно сдался и вызвал Доджа, чтобы тот навел здесь порядок. Он с опаской смотрел на панели Зеркала, когда Вульф начал щелкать тумблерами управления - это был не тот страх, о котором говорил Вульф, он боялся, что дальнейшие операции с непонятным механическим гипнотически-психоаналитическим устройством, могут повредить его мозг. Теперь он жалел, что не принял предложение Доджа отправить в Институт Спиндема. Ему не нравился психиатр, но он чувствовал, что в данной ситуации его совет был бы ценным и помог защитить его психику.

Вульф протянул ему маленький шлем, похожий на те, которые Монтгомери уже видел.

- Вы можете прямо сейчас попробовать поработать с Зеркалом столько, сколько пожелаете, или уйти и забыть обо всем, что мы вам рассказали.

На лбу Монтгомери выступил пот. Он хотел, чтобы у него было право выбора, и думал о Додже и возможном повышении, которое обязательно состоится, если он сможет довести свое расследование до конца.

- Я попробую, - сказал он. - Что я должен делать?

- Просто наденьте это и постарайтесь успокоиться. Вы можете лечь или сесть в мягкое кресло. Когда вы закончите свой опыт, просто снимите шлем, и цепи зеркала автоматически отключатся.

Он помог Монтгомери надеть шлем. Майор сел в кресло и откинулся на спинку.

- Ничего не происходит, - сказал он. - Должно быть, что-то не сработало.

Вульф улыбнулся.

- Не беспокойтесь. Все в порядке. Когда закончите, жду вас в офисе, если, конечно, захотите вернуться.

Он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Монтгомери сидел в кресле, ругаясь про себя последними словами.

Как его вообще удалось втянуть в это дело?

IV

Монтгомери напряженно сидел не менее пяти минут, сжимая пальцы и ожидая какого-нибудь необычного воздействия от аппарата. Время шло, но ничего не происходило, и он позволил себе немного расслабиться. Похоже, хваленый механический гипноз на него не подействовал, он не поддался попытке убедить его, что он пятизвездочный гений, пока еще непонятый и недооцененный. Он думал о том, сколько времени следует просидеть с этим шлемом на голове, прежде чем можно будет вернуться в отель и доложить Доджу о своем неудачном опыте.