MMIX - Год Быка

Можно обнаружить ещё один символ совершенства, заключённый в том самом числе 302-бис. Здесь есть мудрость в разряде мастерства, и есть любовь на месте ипостаси духа. А во втором разряде, где отражено состояние души, ничего вроде бы нет. Мы уже знаем, что это означает самоотречение как наивысшее совершенство души, руководимой духом любви. Думаю, этого разъяснения вполне достаточно, чтобы распознать совершенное описание невидимого и прекрасного. Причём и само описание Автор сотворил столь же невидимым и прекрасным.

Сопоставление посвящённого мастеру и Маргарите абзаца 32 главы с зеркально симметричной первой главой тоже весьма прозрачно. Несовершенная душа озабоченной мирскими делами и сплетнями Аннушки тоже присутствует незримо, точнее – за кадром, зато есть душное предвечернее небо. Что касается антитезы совершенного мастера, то ученик Бездомный явно противостоит философу Канту. А как поэт, пишущий злободневные вирши для газет, он неявно сопоставлен вершине поэтического мастерства, присутствующей в виде эпиграфа из Гёте:

«Так кто ж ты, наконец?»

Наконец, мы приблизились к завершению ответа и на этот заглавный вопрос:

«И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь – только глыба мрака, и грива этого коня – туча, а шпоры всадника – белые пятна звезд».

Заметим сразу перекличку с образами мастера и Маргариты из предыдущего абзаца. Только у мастера шпоры как звёздочки, а у Воланда, наоборот, звёзды как шпоры. Как и Маргарита, он невидим простому читателю. Уже этот момент создаёт связь с ироничным сопоставлением сводок из первой главы с «описанием» Воланда. Теперь нам уже понятно, откуда Автор заимствовал эти сводки – из многочисленных критических трудов и «исторических» жизнеописаний Иисуса, которыми так изобиловал XIX век и начало двадцатого. Нет больше ни одного исторического или даже мифологического персонажа, в описании которого настолько расходились бы спорщики на протяжении многих веков. Сводки о внешности Воланда явно пародируют эти изыскания о внешности Иисуса. А вот описание земного Воланда от лица Автора может послужить ключом к описанию преображённого небесного Воланда в симметричной 32 главе. Мы уже приходили к выводу, что в портрете Воланда присутствуют помощники – его глаза и инструменты. Из этого следует, что небесный Воланд может включать в себя черты небесного мастера и ясной ночи – прекрасной и невидимой Маргариты.

Аллегория прекрасной души – это небо в смысле прозрачной сферы, помогающей увидеть все звёзды и иные светила. В таком случае аллегория творческого духа – это видимый в ясном ночном небе Космос. Наш к месту упомянутый великий мастер писал примерно об этом же сопоставлении:

«Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благословением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, – звездное небо надо мной и моральный закон во мне…».[90]

Внутренний космос, в отличие от своего внешнего собрата, состоит из живых сущностей «коллективного бессознательного». Его тучи и туманности складываются в образ небесного коня, а звёзды принадлежат образу всадника. В этой связи вспомним о двух обещаниях, которые повторяются в разных книгах Нового Завета: «Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою»[91] и «Придет же день Господень, как тать ночью…».[92] Наш образ тучи в ночном небе отражает и то, и другое обетование.

Будет уместно вспомнить и учение апостола Павла об иерархии духовных ипостасей, устремлённой в космос внутреннейшего: «Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог».[93] Этой иерархии можно сопоставить аллегорию небесных явлений: ближе всех к земле летит совершенное мастерство, над ним находится прозрачный воздух ясного неба души. На этот прозрачный воздух опирается облако духа, на котором грядет Творческий дух, составляющий из зёрен духовного знания, звёзд – созвездия идей, а из них – звёздную карту духовного космоса.