MMIX - Год Быка

Мучительная 23 стадия заканчивается просветлением, приобретённой на краткий миг способностью видеть всё вокруг в подлинном свете. Этого уже достаточно, чтобы получить возможность двигаться дальше. Бережно сохранённый запас энергии любви для того и был необходим, чтобы хотя бы на миг увидеть совершенство, чтобы снять незримую стену, разделяющую личность и «внутреннейшее», место обитания совершенства. Только после этого снятия барьеров запас истраченной энергии может быть постепенно восполнен из глубинных запасов «коллективного бессознательного» – но только для тех, кто сделал верный жизненный выбор и за счёт жертвы своей жизненной энергии открыл правильную «дверь на небеса».

Собственно, с этого – восполнения запасов духовной энергии начинается 24 глава. Аллегория спирта, с помощью которого восстанавливают душевные силы героиня и её мастер, даже слишком прозрачна. Слово «spirit» изначально означает «дух» или «духовная энергия», а уж потом обычный спирт. Теперь можно попытаться истолковать символику 24 как сумму жизненного выбора (20) и четвёрки, которая символизирует идею распространения в пространстве. В очередной раз, как и в 4-й, и в 14-й главе настаёт время для личности, чтобы выйти из прежних пределов. Однако в первый раз это было увлечение самой идеей преследования, освоения внешнего пространства. Во втором ряду дело было в преодолении внутреннего и внешнего сопротивления этой идее распространения. Теперь же нужно учесть весь прежний опыт и сделать верный выбор в отношении направления движения и границ необходимого пространства для развития Идеи.

На протяжении всей 24 главы Маргарита делает выбор, кого она желает видеть рядом с собой, а кого – напротив, изгнать или отпустить. Возможно, решающий выбор, интуитивно сделанный ещё во время Великого бала – это желание отпустить с миром Фриду, в которой Маргарита видит себя прежнюю – самовлюбленную и злую ведьму. Теперь этот верный интуитивный выбор должен быть сделан сознательно, проявиться вовне как первая грань совершенной личности. Чтобы осуществить этот ставший первой необходимостью выбор, Маргарита просит помощи у Воланда. Но выясняется, что эту жертву – отказ от части самой себя, можно и нужно принести по собственной воле, за счёт восстановленных запасов духовной энергии. Тогда духовная энергия не только не будет расходоваться на протрезвевшую Фриду, но и откроются новые возможности, чтобы спирта хватило на не только на очищение души, но и на оживление мастера.

Аллегории 24 главы построены на небольших деталях, тонких нюансах. Например, для понимания интуитивных психологических процессов имеет значение такой факт, что Маргарите стакан наливает Бегемот, а мастеру передает спирт Коровьев. В фазе Надлома (11-22) именно эти ипостаси коллективного бессознательного были главными действующими лицами. Во время Бала «королева» находит слабое место Бегемота, чтобы привести его к послушанию. Теперь соответствующие психологические функции постепенно будут передаваться вместе с содержанием и запасами психической энергии к осознаваемым ипостасям личности. В контексте аналитической психологии Бегемот – это аллегория интуитивно-чувствующей функции, а Фагот – аллегория интуитивно-мыслительной функции. В свою очередь Маргарита олицетворяет чувствующую, эмоциональную ипостась личности, а мастер в свою очередь – это мыслительная, действующая ипостась личности. Можно также заметить, что в диалоге с демонами из свиты Воланда Маргарита старается найти психологическую опору в лице Азазелло, который вместе с Геллой олицетворяет третью сторону – интуитивно-ощущающую функцию. В конце 24 главы именно в их сопровождении любовники покинут «нехорошую квартиру» и проследуют в свой «подвал».

Расставаясь с самовлюблённой Фридой, Маргарита разрывает связь с духом материалистического гуманизма, то есть с тем самым мужем, который обожал свою жену. Только после этого разрыва к ней может быть возвращён её мастер, точнее – возвратилась её настоящая любовь к мастеру. Ведь на самом деле телесная ипостась мастера никуда не исчезала, она исчезла лишь из поля зрения самовлюблённой фурии, возжелавшей славы божественной музы, но не готовой к жертвам ради этого. Теперь же естественные границы самосознания восполнены, мастер вроде бы извлечён. Но извлечён он тоже не в идеальном, и даже не в оптимальном виде.