Мне 10 лет, и я разведена

Чтобы хоть как-то сэкономить, Omma готовила только рис и овощное рагу. Я стала учиться помогать ей по хозяйству. Мы вместе готовили shafout, большие блины, которые поливают ароматным йогуртом с луком и чесноком, и bin al sahn, восхитительный десерт с медом. Когда отец приносил домой достаточно денег, мама отправляла одного из братьев купить курицу, которую готовили специально для пятницы, священного дня недели по мусульманскому календарю. О мясе мы даже и не думали: оно стоило слишком дорого. Наверное, в последний раз я ела fatah — рагу из говядины — в ресторане, куда нас пригласили родственники, чтобы отметить Аид, конец рамадана. Тогда нам даже разрешили пить «Pepsi», черную газированную воду, которую привозят из Америки. А когда мы уходили, официант побрызгал мне на руки духами, совсем как взрослой. После этого ладошки пахли так здорово!

Omma также научила меня печь лепешки. Мама разжигала огонь, я тем временем месила тесто; потом мы вместе выкладывали плоские лепешки в форме полной луны на tandour, традиционную печь. Но однажды нам пришлось отдать tandour в обмен на несколько купонов с черного рынка. Каждый раз, когда деньги заканчивались, мама продавала что-то из своих вещей. Она уже перестала рассчитывать на отца.

А потом настал день, когда продавать было уже нечего. Чтобы заработать хоть немного денег на еду, братья присоединились к толпам маленьких бродячих продавцов. Они стучатся в окна машин, стоящих на светофоре, и за несколько монеток предлагают пассажирам упаковку жвачки или пачку бумажных салфеток. В конце концов Мона тоже стала одной из них. Но попрошайничество сыграло с ней злую шутку. Буквально через двадцать четыре часа сестру схватила полиция и отправила на несколько дней в специальное место для людей, совершивших глупости. Вернувшись домой, Мона рассказала, что там она встретила женщин, которых обвиняли в том, что они встречались с несколькими мужчинами сразу, и охранники в тюрьме таскали их за волосы. Оправившись от потрясения, Мона снова отправилась просить милостыню — и опять нос к носу столкнулась с полицией. После второго заключения сестра решила отказаться от этой рискованной затеи. Значит, пришла наша с Хайфой очередь идти на улицу. Взявшись за руки, мы тихо скребли ногтями по окнам машин, едва осмеливаясь смотреть в глаза водителям. Очень часто они делали вид, что не замечают двух бедно одетых девочек. Это был не лучший способ заработка, но у меня не было выбора.

* * *

В те дни, когда отец не залеживался в кровати допоздна, он вместе с другими безработными слонялся по главной площади квартала, в надежде устроиться хотя бы на один день чернорабочим, каменщиком или даже мальчиком на побегушках, чтобы заработать тысячу риалов[17]. А послеполуденные часы папа все чаще проводил у соседей, жуя кат. Aba говорил, что это помогает ему забыть о проблемах. Такое времяпрепровождение стало для отца своеобразным ритуалом. Сидя по-турецки вместе с другими мужчинами нашего квартала, он выбирал лучшие листья из маленькой пластиковой сумочки и один за другим отправлял их в рот. Чем меньше оставалось в сумке, тем больше раздувались его щеки. Листья в конце концов превращались в шар, который он пережевывал часами.

Именно во время одного из таких сеансов к папе подошел молодой тридцатилетний мужчина.

— Я хотел бы, чтобы наши семьи объединились, — сказал он.

Мужчину звали Фаез Али Тхамер, он работал курьером и развозил товары по домам на своем мотоцикле. Как и мы, Фаез родился и вырос в деревне Кхарджи, и теперь он искал себе жену. Отец практически сразу принял его предложение. По логике вещей, отец собрался отдать замуж меня, ведь я самая старшая после Джамили и Моны. Когда Aba пришел домой, решение уже было принято и никто не мог его изменить.

В тот же вечер я стала свидетельницей странного разговора между отцом и Моной.

— Нуджуд еще слишком маленькая, чтобы выходить замуж, — резко произнесла сестра.

— Слишком маленькая? Когда пророк Мохаммед взял в жены Аишу, ей было всего девять[18], — ответил отец.

— Да, но то было во времена пророка. Теперь все изменилось, — настаивала Мона.

— Послушай, замужество — лучший способ ее защитить! — попытался успокоить сестру Aba.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Это позволит ей избежать того, что случилось с тобой и Джамилей… Незнакомец не лишит ее чести, и о ней не станут распускать грязные сплетни… По крайней мере, этот мужчина похож на достойного, честного человека. В квартале его знают. Фаез приехал из нашей деревни. И он пообещал не прикасаться к Нуджуд, пока она не подрастет.

— Но…

— Я уже все решил! К тому же ты знаешь, что у нас недостаточно денег, чтобы прокормить такую большую семью. Так у нас будет одним голодным ртом меньше…