Мне 14 уже два года

Слезы комом стояли в горле. Все силы я бросила на то, чтоб не заплакать. Куда там! Разревелась посреди приемной. Да так, что не могла остановиться, и от этого было еще стыднее. Я плакала, захлебывалась, будто наружу выходил весь страх, пережитый в эти дни. Когда директор притянула меня к себе и стала гладить по голове, успокаивая, я вообще как с ума сошла. Потом меня поили водой. Воды в графине не хватило и как сквозь туман я слышала, как просили у секретарши минералку. Все это время бабушка скорбно молчала, а со мной возились – я даже не знаю – кто. Одним словом – какие-то добрые тетеньки. Наконец, проревевшись, я смогла говорить. Директор, улыбаясь, пыталась высушить салфетками мокрое пятно на своей груди.

Слезы ушли, пришло безразличие. «Что воля, что неволя…» Я рассказала все. Вернее, почти все. Как мне было плохо, страшно и как я не хотела тревожить бабушку, потому что надеялась, что деньги быстро верну. Конечно, педагоги сразу в меня вцепились, спрашивая, кому именно я дала взятку. Но этого я решила не говорить. Сказала только, что они там все в полиции на одно лицо, да еще в одинаковой форме. И про Сану не упомянула. Все-таки лучше самой разобраться в этой мутной истории. А может, Арсена попрошу. Вон какой он сильный и решительный!

Раздумывая о чем-то своем, директриса нехотя отпустила меня. Напоследок сказала, что проблем было б меньше, не кинься я со своей взяткой. Бабушка по-прежнему сидела молча, сложив руки на коленях и глядя прямо перед собой. Я кинулась к ней.

– Бабушка, пожалуйста, прости меня! Я все верну!

Но бабушка молчала.

Плакать не было сил. Я прислонилась к двери и тихо спросила:

– Ты не простишь меня? Тогда можно я на выходные побуду у татешки, она уже приехала…

– Валяй! – вот и все, что я услышала.

За дверью я еще немного подождала бабушку, но она не выходила. Тут вынырнула классная, отвела меня умыться, и так же под конвоем сопроводила в класс. Урок все еще шел. В дверях классная обернулась и назидательно погрозила пальцем:

– Вот видишь, Мира, как плохо прогуливать и брать чужое без спроса! Поняла?!! Поняли? – это она обратилась уже к моим одноклассникам, которые, ясный перец, ничего не поняли. Но, поскольку ответ ей не требовался, она его и не дождалась – вышла.

Все головы разом повернулись ко мне. И напрасно взывала к дисциплине учительница. К тому же ее крики заглушил звонок на перемену.

Глава 7. Кошмар продолжается

Меня окружили одноклассники, спрашивая, что это было. Пережитое не давало толком говорить. Махнула рукой, хлюпнула носом и закрыла глаза. Тут бы все и отстали, если б не Фарида.  И когда только она успела все выведать у классной? Я слушала её рассказ безразлично, будто и не про меня. Зато остальные, кажется, и дышали через раз – будто им детектив пересказывали! Потом  принялись сочувствовать. Так, будто соревновались, у кого душевнее получится. Даже противная Светка сказала в мою защиту что-то хорошее. Двое похожих друг на друга мальчишек, пока не помню, как зовут, сказали, что всех школьных полицейских «на районе» знают в лицо, поэтому не попадаются. Фарида извинилась, что приняла меня за наркоманку:

– Я иногда говорю что-то, говорю, – остановиться не могу. А что говорю… Никто и не обижается. А ты ж не знала…

– Буду знать, – я нашла в себе силы улыбнуться.

И тут произошло та-акое! Вдруг Арсен ПРИ ВСЕХ(!) сказал, что, если я влипаю во всякие истории, то за мной надо присматривать. И с этого дня он собирается меня провожать – на всякий случай! Кое-кто из девочек захихикал. А я постаралась скрыть волнение, чтобы по моему лицу никто не прочел, что идея мне очень понравилась. Арсен будет меня провожать – вот это да!

Краешком глаза посмотрела, как реагирует на эту новость Светка. Но ей, похоже, фиолетово. Набивает увлеченно кому-то эсэмэску. Все-таки непонятно: может, Света – и не бывшая девушка Арсена, вообще не его девушка, а сама по себе? Да ну ее – лучше потом у самого Арсена  и узнаю. А как мне с ним себя вести? Это что, если он меня будет провожать, значит, теперь он мой парень? Или можно по-дружески провожать? Ладно, разберусь, главное – опять не начать волноваться. Но вообще-то мне с ним спокойно, Арсен такой уверенный. А! Знаю, о чем его попрошу! Раз уж взялся меня охранять, значит, поможет разоблачить Сану. Вот и дело общее будет. Он же не откажется, не струсит – что ему какой-то лысой Саны бояться?

Я уже успокоилась, хотя по-прежнему было жгуче стыдно. Занятия шли своим порядком, мои мысли и чувства – своим. Что будет после школы? Признаюсь, я уже много чего навоображала. Не так все и плохо. А сколько всего впереди!

Уроки почти закончились – кто физру за урок-то считает? В спортзал никто не торопился.  Мы сидели в раздевалке – унылом холодном месте. Я представила, как можно будет попозже подбить одноклассниц нарисовать здесь огромные цветы. Наверное, директриса не станет ругаться, если получится клёво.