Мне 19

Летопись веков. Появилась письменность. Появлялись и исчезали государства, небольшие племена. Семья приняла решение: разъехаться группами по всему миру, по всем известным и неизвестным им странам. Потому как уследить за переменами везде с одной точки было уже невозможно. Много времени тратилось на путешествия, обзор местности и на расходы. Конечно, мальчик давно понял, никто из их семьи не нуждается в пище и воде, как это принято у людей. Но продукты и напитки никогда не переводились со стола. Они нормально переносили холод и жару. И могли обходится без теплой зимней одежды. Они только делали вид, что им это нужно, дабы не вызывать подозрений. Но приходилось тратить заработанные средства именно для этого. А еще нужно было добывать различные материалы, животных, растения для секретной лаборатории родителей. Оттуда часто раздавались страшные стоны и крики. Мальчик видел порой, выходивших из подземелья родителей в крови и экскрементах несчастных замученных зверей. Все это вызывало в нем отвращение, смешанное с любопытством, но не жалость. Раньше кто – то из его семьи покидал дом, и возвращался через несколько дней, а то и дольше. Бывало их уходило и по двое и трое. Многие не возвращались. Но когда брат или сестра все же оказывались дома, вся семья с небывалым, каким – то животным любопытством набрасывалась на них. Все стремились знать, где был, что сделал, сколько всего ужасного произошло. А вернувшийся, с удовольствием рассказывал об очередной вспыхнувшей распре или болезни. Смакуя подробности, он докладывал, сколько несчастных умерло, в какой промежуток времени. Кто как мучился, от чего и почему. Больше всего его старших сородичей интересовали именно вспышки разных заболеваний, доселе неизвестные миру. Отец и мать, бабка и дед, выслушав все, тут же уходили в секретную комнату. И долгое время там находились. Как же малышу хотелось попасть в эту лабораторию, размещенную под землей и надежно укрытую. Но нет. Доступа младшему туда пока не было. Тихая ярость пробуждалась в ребенке. Его вообще пока ни во что не ставили. Как то он случайно, слышал оброненную матерью фразу:

– Да, боюсь, младшенькому не достанется ничего. Ни славы, ни имени, ничего…

Отец странно посмотрел на нее и, подумав, некоторое время, ответил,

– Я надеюсь, что ты ошибаешься. У нас еще будут дети. И все они чего достигнут. Хотя насчет мальчика, ты, пожалуй, права. Неудавшийся эксперимент.

Мать, наконец заметила сына, и даже побледнела,

– Милый, мы просто шутим. Я и папа, любим вас всех одинаково. Это совсем не касается тебя и всех нас. Речь идет о соседях. Ты же заметил, какой у этих крикливых идиотов, чей отец зовется Луций, глупый сын? Я прошу тебя, меньше общайся с ним. Человеческая тупость и ограниченность бывают заразны. Заметь, я не шучу.

– Что такое любовь? Я давно понял, что у нас никто никого не любит. Мы же не люди, мы ненастоящие. К чему эти пустые слова. – Ребенок выскользнул из комнаты.

Мальчику нравилось играть с неповоротливым и неловким Сервием. Он, несмотря, на свою неуклюжесть, придумывал интересные забавные игры. Сам же мальчик был на это не способен. Строго настрого помнил он наставление бабки и деда, ни в коем случае, не прикасаться к человеческим детям без особого распоряжения старших. Они могут быть не готовы, да и ты тоже… Что все это значило, ребенок не понимал, но старался следовать указаниям.

Именно в эти времена, когда семья путешествовала по Римской империи, ему дали имя. На время. Ведь как то должны были его окликать соседи. Они часто снимались с мест, но что делать? Люди не вечны, а все обитатели их дома никогда не старели. И им приходилось уезжать, менять внешность и даже изучать новые языки и наречия. И имя менялось вместе со многим. Поэтому, дома общались жестами, взглядами, окриками. Мать звалась мамой, отец папой, а детей право имени было только у старших. Старший Сын, старшая Дочь. Вот и все. Младших же подзывали прозвищами или по особенности, характерной только данному члену семьи. Они не должен был привыкнуть к имени.

В очередной раз семья собиралась в дорогу. Бабка, тряся седой головой, поторапливала других:

– Шевелитесь! Скоро здесь будут валятся сотни трупов, а я не желаю, чтобы кто то видел, что мы пышем здоровьем.

– Ну, про тебя так никто не подумает, – С усмешкой в голосе отозвался дед. – Все соседи и так считают, что ты зажилась на этом свете.

– Вот именно, – Невозмутимо парировала старуха, – Мне давно пора сменить облик и стать молодой привлекательной особой.

– И тем самым привлечь внимание? – Возмутилась мать. – Не мне тебе объяснять, что сейчас в возрасте 40 земных лет, мужчины и женщины выглядят как старцы. Тогда возникнут вопросы. А сколько же лет вашей дочери? То есть мне. И когда я успела нарожать столько детей?! Благо половина живет далеко от нас.

Старший Сын прервал спор. – Все. Все готовы. Пора в путь.

Он прикоснулся к матери, – Знаешь, за это время я даже привык к тебе. Надеюсь, эта непонятная мне печаль в сердце, скоро пройдет.