Мне – 65

Она чуть придвинулась вместе со стулом, я добавил еще несколько морковин, на стакан сока требуется много, а я всегда с гостями и сам пью, чтобы им было свободнее, раскованнее, не сразу ощутил, как тонкие пальцы скользнули по ноге к развилке. Послышался легкий металлический звук расстегиваемой «молнии» на моих джинсах.

– Ого, – произнесла она с удовлетворением, – какая быстрая реакция…

Я стоял неподвижно, голова опустела, с такой скоростью кровь отхлынула от мозга к причинному месту. По телу пошло животное тепло, сама собой сработала мускулатура, которая обычно спит. Крис тихо засмеялась, ее пальцы умело убирали лишнюю одежду. Я сказал с усилием:

– Крис… не нужно…

– Почему? – удивилась она. – Разве это не приятно?

– Приятно, конечно, – признался я, – однако…

– Так что же? Мы никому не скажем.

Я смотрел сверху вниз на ее запрокинутое лицо, в ясные глаза и сексуальный рот, губы в самом деле не накрашены, следа не останется, сказал чуточку охрипшим голосом, приходится бороться с собой, сильным и древним:

– Но я-то знать буду?

Она поиграла пальцами, пропуская в каналы порции горячей крови, в глазах веселое удивление.

– Иногда я удивляюсь вам… людям, которые создали этот мир.

Пальцы все еще не убирала, и я сам не хотел, чтобы убрала, но в то же время противился и продолжению игры, это предательство, Крис посматривала снизу хитренько, прижавшись щекой к ноге, приоткрыла рот и провоцирующе проводила кончиком алого красного язычка по выпяченным губам.

Я с огромным усилием качнул головой.

– Нет. Это нехорошо. Не нужно.

Она засмеялась.

– Ну, что за аскетизм! Я этого не понимаю. И никто из моего поколения не поймет. Мы – другие.

– Сок готов, – ответил я. – Со льдом или без?

Ее пальцы медленно и нежно вернули все обратно, это удалось с трудом, там отчаянно сопротивляется, не понимает, ошалелое и обиженное моим предательством, ее пальцы двигаются еще неспешнее, давая мне возможность передумать, заскрипела «молния», застегивая брюки. Я тяжело вздохнул, гордый собой и в то же время остро сожалеющий, что понятно, повернулся к соковыжималке. В стеклянной емкости красный, как кровь, сок колышется на уровне литра, я разлил по большим полулитровым стаканам. Крис взяла без протестов, в такую жару пить нужно много, чтобы кожа оставалась молодой и упругой. А по чистой коже, ясным глазам и блестящим волосам чувствуется, что питается экологически чистыми продуктами, какой там алкоголь, если отказалась даже от кофе и чая. Другое дело – биодобавки, гормональная подпитка в любом виде…

Она взяла стакан, пошла осматривать квартиру, понемногу отпивая сок.

– Это все твои книги? – спросила она, ее взгляд скользил по книжным полкам. – Здорово. Вы, старшее поколение, умеете работать. А мои сверстники только и спешат развлекаться.

Она теперь на «ты», любая интимность сближает, и я чувствовал, что, хотя мы и не согрешили, вернее, я не согрешил, это поколение такие пустячки грехом не считают, все-таки между нами установилось некое тепло, некий интим и даже общий секрет. Я все еще чувствую ее пальцы там и, грешен, еще долго буду их вспоминать, чувствовать, а ночью еще не раз приснятся, плюс продолжение, ведь над сновидениями мы не властны.

– Да, – ответил я. – Работать не так скучно, как отдыхать.

Она пробежала оценивающим взглядом по книгам, покачала головой.

– Здорово. У нас на Украине твои книги в каждом магазине, но я не думала, что их столько.

– Работаю, – ответил я скромно.

Она пила сок медленными глотками, поднялась, прошла вдоль книжных полок. Интимный момент уже забыт, мы в этом времени, когда сексу придается именно то значение, которое заслуживает: мелочь, пустячок, вроде как выпить стакан соку или почесать спину. Неважно, в каком кафе или о какой столб. С восторгом посмотрела на гигантский экран ЖК-телевизора и с недоумением – на digital recorder.

– А эту штуку я еще не видела…

– Ничего удивительного, – утешил я. – Только-только появились. В Россию еще не поставляются.

– Но как у тебя?

– Добрые люди привезли.

– Хорошо, когда есть друзья.

Я ухмыльнулся.

– Для них я тоже друг.

Она расхохоталась.

– Да? А я слышала о тебе совсем другое. Злой, нелюдимый, тупой литейщик…

– Я сам о себе эти слухи распускаю, – объяснил я серьезно. – Так удобнее. Меньше дурачья липнет с расспросами. Да и в друзья никто лишний не набивается. А те, кого допускаю ближе, знают меня настоящим… Вот смотри, как удобно записывать! Отметил в телепрограмме, а таймер все вовремя переключит и запишет, даже не включая телевизор. Хард на пятьсот гигабайт, это триста фильмов можно вогнать…

– Любишь работать в тишине?

– Нет, у меня обычно все громыхает.

Она показала пальчиком на последнее издание «Земли».

– Подаришь с надписью?

– Конечно.

– Тогда напиши… Лилия скоро вернется?

– Минут через сорок.

Она преувеличенно грустно вздохнула.

– Эх, сколько бы мы успели, ух… Ладно, уйду через пять минут, потому напиши мне…