Мне бы в небо

Чтобы понять меня, придется со мной полететь. Садитесь. Я у прохода, вы у окна — в ловушке. Вы открываете книгу — бестселлер, вышедший весной, — в полной уверенности, что больше всего вам хочется одиночества, однако я-то знаю — вы жаждете поговорить. Изящный бортпроводник приносит напитки — двухпроцентное молоко с кубиком льда для меня, виски для вас. На улице сыро, взлетные полосы исчерчены ручейками воды и темны. Вечер. Салон первого класса наполняется бизнесменами, которые включают ноутбуки и разворачивают на экранах длинные таблицы или пользуются последними минутами перед взлетом, чтобы позвонить женам и клиентам. Их голоса звучат бодро, но приглушенно, без особого резонанса, фразы короткие, чтобы сэкономить, а закончив разговор, они смотрят в окно, вздыхают и переводят часы с «центрального» времени на «горное». Некоторым в связи с этим предстоит день длиннее обычного, других ожидает ужин, прежде чем они успеют проголодаться. Один опускает шторку на окне и втискивает голову меж двух тощих подушек, другой открывает портфель, заглядывает внутрь, смежает веки и с измученным видом потирает подбородок.

Впрочем, вы пока что свободны. Всю неделю вы суетились, изучали «горячие» вакансии в престижных барах и катили на арендованной машине по незнакомым улицам, которые не соответствовали пометкам в вашем атласе. Вы старались изо всех сил, и в кои-то веки этого оказалось достаточно, чтобы умиротворить шефа, который опасается за собственное благополучие. Вы сунули галстук в портфель, ослабили воротничок и слегка распустили ремень. Чтобы дышать. Иногда это такая роскошь…

— А, тот роман про убийства и налоговые аферы? Говорят, сюжет там оригинальный…

Вы медлите, прежде чем ответить, в надежде, что я отстану. В ваших глазах я — типичное трепло. Надоеда. Вы еще помните того типа, с которым летели из Лос-Анджелеса в Портленд, — его внук недавно поступил в юридическую школу Стэнфорда. Умный парнишка и отличный спортсмен, он еще подростком начал собственный бизнес — компьютеризировал местную сферу услуг по уходу за детьми — хотя, вероятно, приемную комиссию более всего впечатлили его занятия благотворительностью, мальчик всегда проявлял сострадание к бездомным иммигрантам, все на Западе таковы, хотя, конечно, есть люди и получше и похуже. Но нам повезло.

— Я уже дочитал до одиннадцатой страницы, — говорите вы. — Это пока еще завязка.

— Четвертый номер в списке бестселлеров «Таймс».

— Не читаю эту газету.

— Вы живете в Денвере? Летите домой?

— Пытаюсь.

— И не говорите. То и дело откладывают рейс.

— Где-то слишком плохая погода.

— Классическая отговорка.

— Теперь нас за людей не считают.

— Да уж. Вчера было кое-что интересное про «Бронко».

— Футбол — сплошной фарс.

— Трудно не согласиться.

— Миллионеры и бандиты — от этих спортсменов меня просто воротит. Хотя я люблю хоккей. Единственное исключение.

— Это все канадское влияние, — говорю я. — Оно окультуривает наш практицизм.

— То есть?

— Простите, я много болтаю, когда устаю. Просто не могу удержаться. Да, я тоже люблю хоккей.

Атом расщеплен благодаря настойчивости; вы расслабляетесь. Мы продолжаем болтать, сначала на отвлеченные темы, а потом, как только понимаем, что у нас есть кое-что общее — умеренные политические взгляды, любовь к прокатным автомобилям, ощущение, что американская сфера услуг должна реорганизоваться или ее ждет кризис, — беседа теплеет, возникает приятная солидарность. Вы рекомендуете мне отель в Талсе; я советую вам закусочную в Форт-Уорсе. Самолет входит в облака, подскакивает и дрожит. Нет ничего лучше турбулентности для укрепления дружеских уз. Вскоре вы уже рассказываете о семье. Дочь учится в старшей школе, гимнастка. Прелестная жена. Она вернулась на работу, и вам это не очень нравится, хотя она работает как совместитель и, возможно, не задержится там надолго. Еще вам не нравится ездить. Транспортные агенты — идиоты. Неразбериха с багажом. Мягкие гостиничные матрасы, из-за которых искривляется позвоночник. Вы мечтаете внезапно получить наследство, тогда можно будет уволиться и заняться любимым делом — реставрировать старинные катера. Вода — вот что такое для вас счастье. Озеро.