Мне бы в небо

Она сняла с кушетки несколько подушек и сидит на них в позе йоги — ноги скрещены, спина прямая. Джулия смотрит старый мультик про гонщиков по детскому кабельному каналу. Рядом стоят тарелка с сыром и хлебом и большой стакан сока, но это просто натюрморт: Джулия ничего не ест. Щеки у нее похожи на две грязных пепельницы, они серые и ввалились, а пушистые волосы, хоть и чистые, не отражают свет телевизора, как должно быть. На ней шелковая пижама — должно быть, Кары. Рубашка измята и застегнута неправильно, а штанины кажутся пустыми.

Я целую сестру и спрашиваю:

— Ты отдохнула?

— Пыталась, — отвечает она. — Но у меня еще голова гудит после поездки. Машина очень большая, в ней сильно трясет. Плохие амортизаторы, наверное. Классный пиджак — из каталога? Он тебе идет. Хорошо иметь такую фигуру, как у людей в журнале. На свадьбе все будут в обычных костюмах, ничего формального. Мама этим недовольна, но мужчины выглядят слишком странно в смокингах — по крайней мере, в тех, которые можно взять напрокат в Миннесоте. Эти широкие пояса на талии похожи на бандаж, как будто у человека грыжа. Райан…

— Что?

— На кухне есть большая тарелка печенья с изюмом.

— Что ты хотела сказать?

— Перестань глазеть. Это мой идеальный вес. Просто обними меня, Райан.

То, что я всегда забываю сделать, — а женщины в этом нуждаются. Тело Джулии под одеждой кажется дряхлым и твердым как камень.

— По-моему, проблема в твоих идеалах, — говорю.

— Да.

Насколько я знаю, лучше всего выключить телевизор или радио, когда пытаешься снять эмоциональное напряжение: телевизоры источают отрицательные эмоции, они навязывают зрителям идеи. Когда я сажусь на кушетку, с печеньем, мультфильм про гонщиков сменяется «Поросенком Порки». Может быть, Джулия умирает? На экране фермер с топором гоняется за Порки, и возле головы перепуганного поросенка возникают кружочки, обозначающие мысли, с изображением ветчины, котлет и сосисок. Бывает ли хуже?

— Соболезную насчет тех собак, — говорю я.

— Дело не в них, а во мне. Я все порчу. Ты когда-нибудь заглядывал в мою машину? Там полно старых телефонных счетов и пятен от пролитой колы. Я не могу собраться с мыслями. Как будто живу под водой. Обещаю сделать что-нибудь простое, например погулять с собаками, а потом вспоминаю другое данное обещание, и третье, и четвертое, составляю список и вычеркиваю пункты, но, прежде чем я успеваю закончить, в ручке заканчиваются чернила, и я бегу за другой, а уже пора идти домой. Вскоре невыполненных дел скопилось столько, что мне пришлось сказаться больной, чтобы проветриться, а когда я вернулась на работу, все на меня злились, страшно злились, так что я бегала и пряталась, вместо того чтобы взяться за дело как следует. И речь не только о работе. У меня всегда так. Я так дышу. Сплю. Чувствую. Ты понимаешь?

— Фокус в том, чтобы правильно распорядиться временем.

— Это нечто большее, — Джулия выковыривает изюминку и съедает, оставляя печенье нетронутым. — Прости, что я вытащила тебя сюда. Ты занят, а я помешала. Где ты должен быть завтра?

— В Финиксе. У меня встреча с издателем. Надеюсь.

— Кара сказала, ты что-то пишешь. Класс. Это детектив?

— Скорее, притча. Для деловых людей.

— Она длинная? — спрашивает сестра. — Люблю длинные книги. В них можно уйти с головой, и тогда становится уютно.

— Деловые люди не лежат, свернувшись клубочком с книгой.

Джулия опускает подбородок на колени. Я глажу ее по голове. Стыдно признать, но худоба Джулии имеет свои достоинства — ее шея сделалась длинной и изящной.

— Твой подарок на свадьбу был самым лучшим, — говорит она. — Кейт открыл его случайно. Ты, наверное, просто разорился. Кто сказал тебе, что нам именно это и нужно? Мама?

Подарок не от меня — сестра ошиблась. Я выбрал чемоданы лишь вчера и ждал, пока заново активируют мою карточку, прежде чем сделать заказ. Про акции Джулия тоже никоим образом не может знать. С другой стороны, может быть, это работа Кары. Она свято уверена в том, что я безответственен, когда дело доходит до проявления чувств. Возможно, она прислала нечто практичное от моего имени, микроволновку или пылесос, и забыла предупредить. Она покрывает меня таким образом, как бы подделывая мою подпись на добрых делах.

Я пускаю пробный шар.

— А вам это было нужно?

— Строго говоря, никому это не нужно позарез. Наши бабушка с дедушкой прекрасно обходились и так.

— А кто сказал, что это мой подарок?

Она поднимает голову и рассматривает меня прищуренными глазами.

— Ты в порядке?

— Немного устал. А что?

— Странный вопрос. Ты все еще принимаешь те таблетки?

— Это было давным-давно.

— Значит, больше никаких приступов?

— У меня никогда не было приступов. Это все равно что называть любую шишку раковой опухолью.

— Значит, припадки.

— Еще хуже.