Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

На прошлой неделе ездил в Солох-аул. Первый день охотился с собаками левее перевала на Вторую роту[733], под скалами. «Араб» вышел на медведя, я два раза бросался наперерез зверю. Хотел перехватить его в зарослях лавровишни в упор из штуцера, но оба раза опоздал. Выбился из сил и ночью вернулся в Солох.

Следующий день вчетвером (я, Кондрат, Карп и ещё один крестьянин) охотились на Кичмане, вернее на Тух-ауле, но чабаны, пасущие коз, разогнали всю дичь. К ночи разбрелись в разные стороны. Сел в караул у «купалища» и, когда начало смеркаться, подошёл кабан…

Убил с одной пули в сердце, в звере оказалось пудов шесть мяса. Вдвоём с Карпом едва выволокли его на берег Головинки, а дальше уже везли на лошади до Солоха. Кондрат стрелял два раза по кабану — мимо. Карп — два раза по серне, тоже мимо.

Ночевал у Егора Михайловича. У печи загорелся пол и мы едва не задохнулись от угара. Два дня болела голова, тошнило и трясло, как в лихорадке. Теперь поправился.

Дорогой Боря, у меня нет свидетельств на винтовку «Телль» и на штуцер. Если полиция привяжется, я скажу им, что это твои ружья, оставленные мне на хранение? Подтверди в случае запроса, а то и упомяни в письме, что оставил их мне до своего приезда в Сочи. Маня и ребятишки тебе кланяются. Крепко целую, желаю всего лучшего. Твой брат Гриша[734].

В Асхабаде

Служба в Туркестанском крае государственных чиновников из России, в том числе и военных, не была лёгкой не только из-за непривычно знойного климата. Скорее причинами их недолгого пребывания здесь являлась сама специфика азиатской жизни, резко контрастирующей не только с жизнью в европейской России, но даже и в Сибири.

Приняв должность начальника дороги и не имея ни одного официального заместителя, Александр Филимонович только через год обзавёлся помощником в лице военного инженера полковника Окунева, уже обременённого исполнением должности начальника службы пути.

По разным причинам на дороге не хватало специалистов всех уровней. Например, на соседней Ташкентской — их было в полтора раза больше на версту пути. Из 25 технических училищ при 2840 учениках и 105 преподавателях, находящихся в ведении Средне-Азиатской дороги, в 1911 году успешно окончили курс всего лишь 192 выпускника. Вероятно поэтому приказом по ведомству начальник дороги и был назначен с 5 октября 1912 года попечителем Асхабадского технического железнодорожного училища на трёхлетний период.

Несмотря на все трудности, в 1912 году дорога перевезла 4250 тысяч пассажиров, 172 1/2 млн пудов грузов, показав более 6,0 млн рублей прибыли (при средней зарплате служащих в 472 рубля в год). На поездах всех видов был внедрён механический учёт повременности движения. В результате бригадам машинистов выплатили премий в 20 раз больше, чем начислили штрафов за опоздания составов.

Как отмечала на своих страницах газета «Асхабад», новые порядки учёта провоза грузов, введённые в качестве эксперимента на станции «Коканд», дали реальные качественные результаты. Из-за усиления контроля в поездах почти перевелись и многочисленные в недавнем прошлом «зайцы».

Радением начальника 22 января в Асхабаде, а вслед за ним и в других городах на линии дороги были созданы железнодорожные собрания служащих. 21 мая 1913 года в областном центре появились собственные летние помещения железнодорожного клуба со сценой и залом на 1500 мест.