Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

Право смотреть прямо в глаза близким и дорогим людям нелегко даётся, поверьте мне. Я знаю, что отступаю в данное время от строгого правила сдержанности, но прошу Вас, не судите меня за это. Не всегда можно удержать душевное равновесие, а за последние годы пришлось пережить тяжёлое разочарование в самом святом, что есть для человека и ради чего, несмотря на весь пыл молодости, всё можно было исправить.

Как мало понимают люди всю ответственность, какую берут на себя, вступая в брак без того сильного, всепоглощающего чувства, которое для этого необходимо. И как мало умеют они беречь то святое святых, ради которого только и стоит жить!

Уверена, Вы поймёте меня и не сочтёте письмо жалобой на кого бы то ни было. Если и могу винить кого, то одну себя. Не знаю, для чего пишу, но чувствую в этом сильную потребность. Прошу не судить и не считать меня навязчивой. Вы знаете, что это не так. М. Станкевич.

Из письма без даты отправления:

…Пишу, так как мне хочется, прежде чем увижу Вас, сказать несколько слов. Чувствую, что своей неуместной откровенностью поставила Вас, сама того не осознавая, в неловкое положение по отношению к себе. Прошу простить эту недопустимую неделикатность. Постарайтесь забыть всё то, что я говорила и писала о себе. Мне стыдно за свою слабость.

Я пережила настоящую душевную ломку, которая измучила меня. Возможность повторения пережитого когда-то просто сводила с ума. Ваш вопрос — Если чувство может повториться, то где же правда и чему верить? — мучительно преследовал меня. Казалось, правды нет — и я стою среди руин.

Одно сознаю, любить вечно можно только Бога. Всё остальное может повториться (со всей яркостью) обманчивой прелестью миража. У каждого человека свой жизненный опыт, свои выводы. Для меня это сложилось так, и я пишу об этом потому, что хочу сознательно ответить на тот вопрос, который, казалось, тогда интересовал Вас. Приблизиться к идеалу всегда возможно, поскольку это в наших силах.

Не хотелось бы уехать из Вильны, не увидев Вас, увезти с собой сознание того, что Вы осудили меня, лишили уважения и хорошего отношения. Вы сказали, что хотите мне верить, и я надеюсь на это. Если же это покажется Вам ненужным и лишним вторжением в Вашу жизнь, напишите откровенно, по правде.

М. Станкевич.

Из письма от 30 мая 1912 года:

…Чувствую всей душой, что проститься так, как мы сегодня, — нельзя. Вам было грустно. Говорить о постороннем и не сказать ничего тёплого. И мне было невыносимо казаться не той, какая я есть.