Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

…За последнее время я стала более набожна, чем прежде. Только и отдыхаю в церкви у моего любимого образа. Такой мир в душе после долгой молитвы. Так люблю милый храм любви и смирения. Странно, но когда я начинаю взывать к Богу, на глаза всегда навёртываются необъяснимо-тяжёлые слёзы. О чём я плачу? Я не знаю, но так горько, горько. Хочется прижаться головой к дубовому подножию «Нерукотворного» образа и рыдать, выплакать всю тоску, всё одиночество у ног Спасителя. Усталой, но упокоившейся выхожу из церкви. Снова есть силы жить и бороться. А устанешь — опять в церковь к чудному образу с кроткими и строгими глазами Богочеловека…

Между тем Комитет Освобождения Черноморья объявил в первых числах января мобилизацию своих вооружённых отрядов. Совместно с частями республиканской Грузии, сосредоточенными на границе Сочинского округа у Адлера, «зелёные» 13 января открыли военные действия против немногочисленных сил Добровольческой армии. Уже 20 января, после нескольких успешных боёв, под звуки перешедшего на их сторону оркестра Сальянского полка 52 бригады, крестьянское ополчение подошло к «Кавказской Ривьере», в номерах которой и разместился штаб «Комитета»…

Не останавливаясь на достигнутом, зеленоармейцы, пополнив свои арсеналы захваченным в боях вооружением, в том числе и орудиями, на плечах отступавшего противника в считанные дни захватили порт Туапсе и двинулись к Геленджику, сея панику в тылах Белой армии. Период с 26 января по 29 марта оказался лебединой песней крестьянского повстанческого движения Черноморья в Сочинском округе…

20 января.

…Новая перемена власти. В город вошли «зелёные» вместе с грузинами. Вчера с одиннадцати дня и до самой ночи шёл непрерывный бой. Я так от всего устала. Мучительно действует на нервы металлический треск пулемётов, невольно вздрагиваешь от каждого нового орудийного выстрела.

Вчера попрощались с Андрюшей, мой милый единственный друг! Как тяжело мне сейчас. Где он? Что с ним? Что я буду делать без Вас? Как проживу хотя бы первое время? Вы единственный понимали меня. Много хороших минут провела я с Вами у «зачарованного колодца» и на «депутатской горе». Грустные воспоминания, слёзы навёртываются на глаза. Зачем Вы не остались со мной?.. Господи, я ничего не соображаю. Возможно, сейчас его не было бы уже в живых и, подумать только, что из-за меня. Нет, всё к лучшему, что Бог делает. Господи, помоги и огради его! Может быть, друг, мы ещё увидимся. Как я хочу скорой нашей встречи!

24 января.

Сижу дома. Только сейчас, перебирая всё в голове, представляю, как сильна была любовь Андрюши ко мне. Недаром называл он меня «роковой женщиной». Но я не жалею, что наши отношения никогда не переходили границу дружбы. Это хорошо. Моя совесть чиста, и я снова пронесла свой сосуд, не пролив из него ни капли. Кто будет тот, ещё не знакомый мне путник, что утолит свою жажду из чистого сосуда, к которому ещё никто не прикасался? Кто он? Как его имя? Где он, чтобы пойти к нему навстречу и отдать самой всё то, что находится в переполненном доверху сосуде? Где чудный, неведомый путник?

8 февраля.

За короткое время так много изменений, у нас управляет крестьянская власть вместе с грузинами. Поговаривают о большевизме. Добровольцы отступили за Туапсе. Андрей попал в плен и сидит в тюрьме, Коля заключён на «Батарейке».

Каждый день я хожу в тюрьму, ношу суп и борщ заключённым офицерам. В первый раз вся обстановка показалась мне ужасно тяжёлой. Много народу в очереди у ворот. Вход только по пропускам, которые надо получить у коменданта. Ворота закрывают после каждого посетителя на замок. Пускают только по два человека. Разговаривать можно 10–15 минут. Андрей так оборван, что на него смотреть страшно. С него сняли всё, когда взяли в плен, и теперь он в каких-то лохмотьях. Кормят — ужасно, даже горячей воды не всегда дают. В смысле обстановки Коле легче, но в отношении еды ещё хуже. Им дают по куску хлеба из макухи и воду, но «хлеб» так ужасен, что голодая, многие не могут его есть <…>

Мы с Шурочкой мечтаем теперь кончить курс, то есть летом учиться и осенью сдать экзамены в армавирской гимназии. Ах, если бы удалось. А в 8-м классе пойдут одни повторения. Потом… потом мы мечтаем ехать на «Принцевы острова» с Колей и Андрюшей. Купим замок на острове. У нас будут свои лодки, катера, будем кататься в лунные ночи по морю. А в доме у нас будет так хорошо и в гостях только молодёжь. Будем устраивать балы, спектакли. Шура выйдет замуж за Колю, я за Андрюшу, и будем всегда жить вместе. Отчего нельзя так же откровенно объясниться с мальчиками? Хотя Шура, кажется, собирается сказать об этом Коле. Тогда и я скажу Андрею. Мечты! Ну, а пока надо думать, как бы сдать экзамены за лето. Посмотрим, лишь бы охота не прошла.

Из воспоминаний Фёдора Колмогорова: