Мне есть что вам сказать

Вдруг, спустя десятилетия, в течение которых итальянская политика находилась в руках мрачных, напыщенных партократов, разговаривающих на непонятном жаргоне, появляется такой образчик американского простодушия. Да, возможно, он участвовал в сомнительных сделках; его даже можно до сих пор за них прижучить. Хотя в данный момент разумнее все же дать ему возможность реализовывать свою программу. Он может потерпеть неудачу. И вот тогда, конечно, – и именно это следует написать заглавными буквами, сложить и засунуть в рот Анне Линд, министру иностранных дел Швеции, – его может отвергнуть народ Италии.

Линд это вряд ли понравится, но он избран демократическим путем, и только тот самый народ, который Анна Линд оскорбляет, может лишить его занимаемого поста. Если сравнивать Сильвио Берлускони с Анной Линд и другими европейскими политиками, которые так любят командовать и раздавать упреки, то я согласен с Фарреллом: как говорит рассказчик в романе о Джее Гэтсби[342], человеке, на которого Берлускони отчасти похож, он – «лучше, чем многие из них».

6 сентября 2003 г., The Spectator

Послесловие

Хочу напоследок утешить вас. Надо признать, что все журналисты обладают этим страшным оружием. Иногда они пользуются им, иногда нет. Но по отдельности они не так сильны, как полагают. Все журналисты в конечном счете сцепились в ожесточенной и нескончаемой схватке друг с другом и соревнуются, кто узнает первым, кто скажет лучше, кто выдаст крылатую фразу, отражающую своеобразие момента.

Другими словами, они лишь часть той развивающейся и свободной всеобъемлющей рыночной системы, которую я наблюдал в 1988 и 1989 годах. Свободный рынок уничтожил коммунизм, так как невидимая рука Адама Смита лучше, чем коллективизм, могла обеспечить губной помадой болгарскую женщину. Точно так же институты свободных средств массовой информации – газеты, журналы, Интернет, радио и телевизионные станции – всего лишь брокерские дома на гигантской бирже общественного мнения. Они – трейдеры новостей и мнений; и как всех трейдеров их может обставить тот, кто окажется более оригинальным и дерзким.

Они могут все разом решить сбросить активы, и результат окажется ужасным, особенно если среди этих активов будете вы. Но так как это свободный рынок, всегда найдется тот, кто готов пойти наперекор общепринятому мнению и купить, когда рыночные показатели совсем низкие. Допустим, трагически гибнет харизматическая молодая принцесса, и вся страна оплакивает ее. Всегда найдется несколько колумнистов, которые начнут язвить по поводу того, что за-варьете-вы-тут-устроили. Если нация решит, что Купол – отстой, найдутся журналисты, которые, изучив рынок, немедленно напишут статью, как он прекрасен.

Если принято считать, что война в Ираке закончится в считаные дни, кто-то мгновенно напророчит, что она продлится еще месяцы. Каждый день, каждую минуту средства массовой информации исследуют рынок всевозможными предположениями. Они проверяют аппетиты других журналистов, которые должны решить, принимать эти взгляды или нет. В конечном счете все эти товары предназначены для продажи публике. Верно, средства массовой информации в значительной степени могут формировать аппетиты публики. Но если они слишком долго будут кормить ее просроченным продуктом типа поддельной болгарской губной помады, то на рынке появится скрытая брешь.

Если кто-то обнаружит эту брешь и начнет предлагать другой товар, наступит переломный момент. Все вдруг перестанут продавать и начнут покупать. Приведу пример, близкий моему сердцу. Долгое время в прессе господствует мнение, что одна политическая партия изжила себя, безнадежна и не имеет шансов выиграть следующие выборы. Настоятельно рекомендую призадуматься. Настоятельно рекомендую покупать, покупать и еще раз покупать опрометчиво недооцененные голубые фишки. Вам потребуется терпение, но это во всяком случае уже другая история.