Но держать в руке тоньше, чем волосы нить
Мне по нраву, и нрав не заклеишь.
Мне интересны твои глаза:
Они мне не ведают сказки.
В них не мечты, не скупая слеза,
В них необъятные краски.
Возможно, ты грустью зальёшься однажды,
Если ко мне подойдёшь ты в тот миг.
Возможно, подумать тебе стоит дважды,
Чтоб потом не издать в небо жалобный крик.
Но мне интересны твои глаза:
Без предысторий и без продолжения.
Однажды мне Бог мой на ухо сказал:
"В чьих-то глазах мы теряем сомненье."
В твоих я тону безмятежно и кратко.
Чудесно и тонко в твоих я тону.
Твои мне глаза интересны, однако,
Но об этом небось даже не расскажу.»
«И сводят с ума очертания,
Хотя знаю кто ты внутри.
И доводят черты до глотания
Повисшей с желанием слюны.
И разум морочат свидания
Не поблекшей, но мокрой звезды.
Не волнуют меня предсказания,
Ведь они постоянно равны.
Не волнуют меня и намёки
И пустые до блеска слова.
Помолчи ты хотя бы немного,
Чтобы вновь говорили глаза.
Не важны мне твои умения.
В твоих муках нежил интерес.
Твои чувства мои до горения
Не заставят лететь до небес.»
«С очень глубоким взглядом.
Вероятно, с великой мечтой.
Ты являешься неким обрядом
Между святостью той и не той.
В тебе многое говорит счастьем.
У тебя есть, наверно, глаза.
Ты, возможно, готова ненастьем
Отдать душу свою небесам.
Будь я греком, а не армянином,
Назвал бы тебя Афродитой.
Твоя нежность мешает раствор с меланином,
И он кажется вдруг ядовитым.
Очертанья твои я, встречая в пустыне,
Наполняюсь водой родниковой.
Я хотел бы твой голос иметь на пластине,
Чтобы слушать, накинув оковы.
Я бы верил в надуманный образ.
Он вполне существует с тобой,
Ведь в тебе живёт некая область,
Что способен нести не любой.
В тебе есть отголоски правды.
В твоих тайнах я вижу себя.
В тёмном море я вижу все лавды,
Но они там плывут не спеша.
Ты иллюзия, мир твой не сладок,
Хотя может и я лишь слепой,
Ведь на это-то очень я падок,
А на деле не очень скупой.
Я не знаю и знать не желаю:
Есть ли в сказках твоих та душа,
Но по-прежнему ночью мечтаю
Твои встретить глаза не спеша.»