Мне хорошо, мне так и надо…

В Надиной жизни случилось много мужчин, хотя что считать много. Получалось не настолько много, чтобы она кого-нибудь забыла. Большинство были мимолётны, не оставили никакого следа, с кем-то был затяжной роман, имеющий свои последствия. Надя иногда вспоминала о своих любовниках, ей было бы приятно думать, что они все были классные мужики: яркие, умные, красивые, любящие, но это было не так. Они были в общем-то не бог весть чем, эти её первые парни. И что она в них находила? Тот самый первый, мальчик Серёжа… Они познакомились в Николаеве на море. Наде было 18 лет. Обычный, не такой уж красивый, постарше её. Не так уж он её сильно уговаривал, Надя вполне могла бы отказаться, но в том-то и дело, что отказываться она не хотела, была готова с кем-то быть, с кем — казалось второстепенным. Ей было нужно «посвящение» и оно произошло. Серёжа был не хуже и не лучше других. Надя вернулась к маме и всё ей рассказала. Почему-то у неё была такая потребность, казалось, что скрывать своё новое качество глупо. Мама не ругала, просто сказала, чтобы Надя в следующий раз так долго не задерживалась, а то она волновалась. «Надо же, мать ничего мне не сказала. Странно. Она меня не осуждает? Считает, что я правильно сделала? Непонятно. Даже ничего про Серёжу не спросила, не спросила люблю ли я его. Главное… в следующий раз… Как будто мать этот такой важный раз уже из жизни выключила, думает о следующем». Надя и сама не знала, что она от матери после признания ждала, но чего-то такого ждала, а мать её ожидания обманула. Потом у Нади началась вереница спортсменов. Они её чем-то не устраивали, но никого другого она тогда не встречала. Легкоатлет: затяжной роман в два с половиной года. Параллельно с легкоатлетом Лёвой встречалась с хоккеистом Лёшей, с пловцом, с гимнастом… Надя забеременела, причём с уверенностью, что от Лёвы, и с радостью сообщила ему новость: как хорошо, мы теперь поженимся. Какой был ужасный момент! С чего она взяла, что он обрадуется? Лёва надулся и сказал ей обидные невозможные вещи: он, дескать, не уверен, что ребёнок от него, но даже если и от него, он сейчас не готов быть отцом. Стал, главное, её ругать: почему не предохранялась, почему сразу не сказала, почему именно сейчас, когда он готовиться к Спартакиаде народов СССР? Надя ничего такого от Лёвы не ожидала и по блату сделала аборт. От Лёвы она ушла, хотя ушёл скорее он. Особенно Надю обидело, что он даже денег ей на аборт не предложил. Ночь она провела в больнице, матери заранее сказала, что заночует у подруги. Настроение у Нади было отвратительным, она злилась на весь свет: на маму, на брата, на Лёву, на остальных, на свою тренершу, на подруг по команде. Мысль, что в последнее время она сама что-то делала не так, ей в голову ни разу не пришла.

У Нади в жизни наступила тёмная неинтересная полоса. Спорт она бросила, мужчины стали её с некоторых пор пугать, остались только частная группа малышей и учёба в институте, которая не представляла особых сложностей. Где-то в гостях Надя познакомилась со Славой Соколовым, своим будущим мужем. Нет, никакой красивой и страстной любви между ними не было. Сначала она влюбилась в его друга, но с другом ничего не вышло. Слава крутился рядом. Он не был спортсменом, хотя очень хорошо играл в настольный теннис, который Надя, к слову сказать, и спортом-то не считала. Впрочем, Соколов был в её вкусе: широкоплечий, высокий, сильный. Было в нём что-то антиленинградское. Родом из Николаева, вот совпадение, Соколов был типичным русским южанином. Выгоревшие светлые прямые волосы, серые глаза, тонкий прямой нос, обветренная гладкая смуглая кожа. Южный говор, приморская бравада с ленцой, медленные чуть заторможенные движения. От Славы исходила скрытая, глубоко запрятанная энергия, он был как сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться. Зря свою энергию растрачивать Соколов не хотел. Надя в него не влюбилась, особенно узнав, что парень «лимитчик», приехавший в Ленинград на заработки. Он и работал где-то на стройке. Впрочем, ухаживал он за ней хорошо, ничего не скажешь. Весь набор: цветы, сок, бутерброды с рыбой, эклеры. Достойно, хоть и без ресторанов и концертов, в кино они ходили, а в театр нет, хотя театры были тогда всем доступны. Соколов позвал замуж. Папа уже болел, перенес первый инсульт, от которого с трудом оправлялся. Свадьба представлялась Наде приключением. Полетели в Николаев, там в ресторане и праздновали. Встречали в аэропорту хлебом-солью, Надя была в белом платье, все на них смотрели. С Надей приехал брат и пять её подруг-гимнасток. Остальные в зале были чужими. От свадьбы в аэропорту попахивало пошлостью, но Надя тогда этого не замечала.