Мне написал покойник

— Мои специалисты тщательно изучат ваше предложение и пришлют официальный ответ, — произнёс он сухим тоном.

— Надеюсь, они его правильно оценят. — Кёлер слегка ослабил бабочку, из–за которой ворот его рубашки впился в жирную вспотевшую шею. — А ведь я ваш давний поклонник.

— В самом деле?

— Считаю, в ближайшее время и вас не обойдёт Нобелевская премия.

Дайсон изобразил гримасу удивления.

— Помилуйте, ведь я даже не учёный.

— Ещё какой! Не каждому удаётся столько лет продержаться в десятке Форбса. Для этого нужно иметь талант и недюжинный интеллект.

— Вы полагаете?

— Вне всякого сомнения! Не зря же Елизавета присвоила вам титул за достижения в экономике.

Дайсон скривил губы. Ещё один пронырливый льстец. Эх, если б знать, что принесёт это «ближайшее время». Или лучше не знать? Его время стремительно неслось к концу, и что–то изменить не в силах ни этот льстец, ни Голубой зал, ни даже Нобелевская премия.

* * *

Десять дней назад сэра Роберта срочно пригласил лечащий врач Томас Мак–Грегор. Он уже много лет следил за здоровьем миллиардера и знал обо всех тайнах его организма. Порой Дайсону казалось, что Мак–Грегор на примере его бренного тела в тайне собирает материалы для трактата «Знаменитости изнутри».

— К чему такая спешка, Том? Что–то стряслось? — Дайсон улыбнулся, войдя в кабинет.

— Да. — Врач подошёл к двери и запер её на ключ. — Пока всё держится в секрете. Даже не знаю, с чего начать…

Он замешкался, явно подбирая слова. Но разве можно стать миллиардером, если позволять людям обдумывать действия и поступки? В конце концов, самое верное — первое впечатление. И Дайсон нетерпеливо приказал:

— Говорите!

Доктор стоял, переминаясь с ноги на ногу, и явно не решался произнести, что должен.

— Понимаете…

— Ну же, Том! — требовательно нахмурился Дайсон.

— У вас тяжёлая форма болезни Крейтцфельдта–Якоба, — выдохнул Мак–Грегор. — Совершенно случайно обнаружили. Сначала были подозрения… но, увы, сэр…

— Это ещё что за дрянь?

— Редкая прионная болезнь. Её причина — не содержащие нуклеиновые кислоты белки с аномальной третичной структурой. Эти инфекционные агенты способны катализировать конформационное превращение гомологичных им нормальных белков…

— Стоп, стоп! Помилуйте, Том, — поморщился миллиардер. — У меня, по–вашему, что, степень по биологии? Давайте как–нибудь проще.

— Простите, сэр. Вы никогда не слышали о так называемой фатальной семейной бессоннице?

Дайсон покачал головой.

— Очень необычная болезнь. Её носители умирают из–за полной неспособности спать, сопровождающейся паническими атаками и галлюцинациями. А термин «смеющаяся смерть» вам о чём–нибудь говорит?

— Нет.

— Этот недуг обнаружили у аборигенов Новой Гвинеи. Он распространялся через ритуальный каннибализм, а точнее — после поедания мозга убитого врага. Журналисты так окрестили заболевание, потому что одним из его проявлений была сильная дрожь и порывистые движения головой, которым иногда сопутствует подобие улыбки.

— Уверяю вас, я никогда даже не пытался съесть мозг поверженного конкурента, — усмехнулся Дайсон.

— Шутите… Когда каннибализм искоренили, заболевание практически исчезло, но позже были обнаружены другие его типы, передающиеся или по наследству, или при медицинском вмешательстве, или после съедения заражённого коровьим бешенством мяса. У вас одна из разновидностей этой болезни.

— Серьёзно? Где же я подхватил такую гадость?

— Не могу сказать. Инкубационный период может длиться до тридцати лет, момент заражения определить крайне сложно. Впрочем, сейчас это не так и важно. Вы больны, и это не подлежит сомнению.

— Проведите диагностику ещё раз!

— Увы, все результаты многократно перепроверены.

Только сейчас Дайсон осознал, почему плановое обследование в этот раз было таким тщательным, с привлечением сторонних специалистов и дополнительного оборудования. Он всё списывал на возраст: всё–таки за семьдесят — это уже не шутки, но…

— Что мне грозит? Какой курс лечения?

— Вы не понимаете, сэр. Современная медицина не способна с этим справиться.

На секунду Дайсон замер, пытаясь переварить услышанное, но тут же взял себя в руки.

— Даже не верится. Знаете, Том, я чувствую себя отлично, — миллиардер согнул руку и ткнул пальцем в крепкий бицепс. — Сами посмотрите.

— Возможно. Но после первых симптомов болезнь начнёт прогрессировать бешеными темпами. Сначала апатия, потеря интереса ко всему, утрата памяти, ухудшение зрения, вплоть до слепоты, опустошающее слабоумие, а не более чем через год–два — смерть.

Врач съёжился, будто был в этом виноват.

Дайсон заложил руки за спину, сцепил их в замок и, подойдя к окну, уставился на улицу помрачневшим взглядом.

Неужели конец?

* * *