Мне не всё равно

Толчком к занятию благотворительностью для меня послужило знакомство с врачами, которые по своей сути тоже являются благотворителями. Мне очень повезло, что мне встретились такие изумительные врачи-гематологи, которые за стандартные нищенские зарплаты  не ныли и не говорили о том, что и работать они будут так же. И работают так, что у них годами нет отпусков, переживают буквально за каждого ребенка, идут наперекор всем, иногда не очень хорошим законам медицины, с одной только целью — чтобы было лучше ребенку. Наживая себе при этом массу проблем. Когда видишь такие примеры, то мыслей, что можно жить как-то по-другому, уже не возникает.

И еще — у меня открылись глаза на то, что рак — это не приговор. Поэтому мне захотелось в этом смысле изменить общественное сознание. Как-то приучить людей к мысли, что эта болезнь лечится. Нужны только терпение, средства и больница.

Если бы я была психологом, я бы назначала занятие благотворительностью в виде терапии. Когда ты отвлекаешься на другого человека, на его проблемы, то как-то по-другому смотришь на свои.

Зачем это лично мне? Мне это дает возможность испытывать на себе любовь детей, которые, когда я прихожу в больницу, кидаются на меня, как обезьянки. И, конечно, я в этот момент получаю очень много любви. И еще мне это дает осознание счастья помогать кому-то. Мне кажется, это нужно заслужить.

В заштатном одном городишке

Володя Приходько, невысокий крепкий мужчина 35 лет, снова прокручивал в голове вчерашний разговор с чиновником мэрии. Володя никак не мог сообразить: была ли скрытая угроза в словах представителя власти или ему это показалось? Что-то намекал чиновник про возможные неприятности в случае, если Володя и его товарищи будут излишне активны.

Надо, конечно, плюнуть и не обращать внимания, но бизнес дался такой кровью, таким напряжением сил, что даже предполагаемая угроза, даже случайный намек приводили Приходько в волнение. «Но я же не один, — успокаивал он себя, — нас целая команда! Ну и что, — возражал он сам себе тут же, — представители власти тоже в команде, у них там и налоговик, и главный гаишник... Все-таки надо как-то поаккуратней... Но как?!»

Алексей Крутов, тот самый злосчастный чиновник, что нарушил душевное равновесие Приходько, тоже размышлял о предстоящем столкновении. «Интересно, — думал он, — напугал я того дуралея хоть немножко? Коллеги должны были еще человека два-три „закошмарить“. Главное — сбить настрой, внести разлад в игру противника. Схватка будет короткой, значение имеет все!»

До начала футбольного матча оставалось всего два часа.

Человеку постороннему могло показаться, что в небольшом городке на краю страны ничего не происходит, и жить здесь невыносимо скучно. Всего несколько лет назад это впечатление было бы абсолютно верным: городок был бедным, невзрачным, ничем не примечательным. Два-три производства дышали на ладан, торговля ввиду отсутствия денег тоже не процветала. Самыми богатыми и успешными считались мужчины с личными автомобилями, занимавшиеся извозом, — городок транзитный, через него проходила дорога из соседней страны (бывшей советской республики) в глубь России. Еще неплохо жили сотрудники ГАИ — ГИБДД по той же причине. К дороге-кормилице в самые лихие и голодные годы пытались прислониться и некоторые беспутные девицы, но общественное мнение городка решительно восстало против такого вида бизнеса. Те дуры, что не одумались, вынуждены были партизанить на дальних подступах.