Мне нельзя тебя хотеть

— Уверен, если я сам буду наносить себе эту мазь, такого эффекта не будет, — ответил в тон ее тихому голосу и прикрыл глаза, когда она обрабатывала веки. Её легкие аккуратные поглаживания срывали крышу сильнее чем опытные поцелуи любой путаны. Даша одним лишь прикосновением к моему лицу делает так, что у меня встает. А что будет, когда я наконец сорву с нее все это шмотье?

— Мне фиолетово на твои подкаты, Марк. У меня парень есть.

Мои глаза распахнулись так резко, что Дашка отпрянула.

— Кто? — сощурился, повернул голову на пару сантиметров, чтобы поймать испуганный, но удовлетворенный взгляд бестии и перехватил тонкое запястье машинально, чтобы не дать подняться. — Костя твой?

— Его зовут Коля! — сердито поджала губы, а я подавил желание потянуться и шлепнуть по ее наглой заднице.

— Он не твой парень, — напомнил я ей ее же слова. — Ты так говорила.

— Я много чего говорила, — красноречиво на меня посмотрела и едва ли удержалась от ехидства. Сучка.

Одним движением завалил Дашку и подмял под себя, испепеляя сердитым взглядом.

— Даша… — протянул угрожающе, а рыжая ухмыльнулась, а потом гостиную наполнил ее мелодичный смех.

— Ты такой… — не могла остановиться, даже вдохнуть не могла, хватала ртом воздух и заливалась. — Такой забавный с этими синяками!

По новой расхохоталась, а я поднялся и сердито на нее зыркнул, но это рассмешило Дашу еще сильнее.

Из комнаты вышел Пашка с сумкой и заметив веселье сестры и мой хмурый вид удовлетворенно кивнул.

— Живи.

— Ой иди в задницу! — огрызнулся и поднялся. Если Дашка хочет поиграть в эти кошки-мышки, я готов. Но не при ее братце, который теперь меня дико бесит.

— Не хотелось тебя снова избивать, у меня еще костяшки не зажили, а у тебя рожа.

Вместо ответа закатил глаза и направился к барной стойке чтобы налить себе кофе.

— Даша, если вы закончили, жди меня в машине, я отвезу тебя. А нам с Марком надо парой слов перекинуться.

53

Надо отдать должное, рыжая поняла с полуслова и молча оделась и вышла. Правда со мной даже не попрощалась, но при ее братце не особо хотелось. Вот будь мы наедине, я бы не терял времени даром…

Кофе был готов, и я поднял чашку и сел на барный стул, хмуро глядя на Пашку.

— О чем хотел поговорить? — начал равнодушно и отхлебнул кофе, но тот едва не выплеснулся, когда Пашка заговорил.

— Ира беременна, — в его голосе промелькнули нотки злости, будто бы он сказал, что Ира разбила его крузак, и я ошалело уставился на Суворова, а тот швырнул ключи на стойку и сел на стул наискосок от меня. — Теперь ты понимаешь, что с моей сестрой у тебя не может быть будущего.

— С чего ты взял что она…

— Она сказала. Мы пересеклись сегодня.

— Она… — черт, да какого хрена все происходит так не вовремя? Время двенадцатый час, я не могу сейчас поехать к Ире, чтобы спросить прямо, на улице ночь. Завтра с утра она уйдет на работу, и мы снова не увидимся до вечера. Придется ждать, я должен с ней пересечься. — К нашим с Дашей отношениям это не имеет никакого отношения.

Пашка наградил меня тяжелым взглядом и процедил.

— У тебя блядь ребенок будет, ты издеваешься?

— Еще не факт, что будет, вопрос легко уладить, и вообще, это не твои заботы.

Надо прямо сейчас набрать Ире, может она не спит?

— Легко уладить? Потрахал и теперь за последствия отвечать не хочешь?

— Осади, — поднялся и выпрямился. Меня задолбали его закидоны. — Еще раз повторяю: это не твое дело.

Пашка тоже вскочил, стиснул зубы, но потом будто какая-то пружина внутри него расслабилась и широкие плечи поникли.

— Ты меня услышал. А сейчас мне пора. Даша ждет.

Он развернулся и подцепив чемодан поморщился, видимо костяшки саднит.

— Не вернешься сюда больше? — наблюдал как друг несет чемодан к выходу и внутри разрасталась пустота. Но я должен был понимать, что когда привязываешься к людям, неизбежно в них разочаровываешься и чувствуешь это дерьмовое сожаление.

— Нет, можешь искать другого соседа или снимать один. Делай что хочешь.

— Ладно… — я шагнул к выходу, Пашка машинально подцепил ключи, но тут же разжал пальцы и те выпали. — Когда отбываешь?

— Завтра вечером поезд, — Суворов ответил и обувшись выпрямился, глядя на меня отстраненно. — К сестре не лезь.

— Иначе что? — склоняю голову на бок и чувствую боль в челюсти от того, как сильно стиснул зубы.

— Не нарывайся. Не хочу прощаться на такой ноте.

— А разве это что-то изменит? — спросил, скрещивая руки на груди и Пашка дернул уголком губ раздражаясь.

А потом поднял чемодан и вышел за дверь, оставляя меня одного. Прихожая опустела, я слышал, как заработал лифт, но продолжал стоять и смотреть на дверь, на свою просранную жизнь. И не знал, что делать.

Еще месяц назад я мог поклясться, что счастлив. Есть нормальная работа, жилье, куча друзей и семья: Геннадич и Пашка. Любая девушка ответит согласием, если подойду, при этом со свободой проблем нет. Чем не счастье для холостяка? Все было нормально, пока на вечеринке я не подошел к девушке, доступ к которой запрещен.

Вот в тот день все и пошло под откос.

И что я имею теперь?