Мне нельзя тебя любить

— Ну да. А ты хочешь сказать, что мы не вместе?

Не могу удержаться и смеюсь.

— Ты это серьезно? Будучи моим женатым конкурентом, ты полагаешь, что мы вместе?

Лев тяжело вздыхает и выпускает мою талию из захвата. Разворачивается, быстро проводит пятерней по волосам, затем снова становится лицом ко мне.

— Ир, я разведусь сразу после выборов. Я же говорил тебе. Ты ведь сама понимаешь, что я не могу сделать это до выборов.

Меня охватывает злость. Нет, не понимаю! Если я так ему нужна, то может подать на развод и прямо сейчас!

— А почему ты не хочешь разводиться до выборов? — прищуриваюсь.

— Потому что это отрицательно скажется на рейтинге. Как будто ты этого не знаешь!

— А чего это ты так за свой рейтинг боишься, а? — слегка повышаю голос. — Ты же на сто процентов уверен в своей победе. Какая тебе разница, какой у тебя рейтинг?

— Ир, не делай вид, что ты не понимаешь. И у тебя там скоро сгорят котлеты.

— Во-первых, котлеты я выключила. Во-вторых, я правда не понимаю! Если ты так уверен в своей победе, то почему боишься развестись до выборов? Или ты не уверен в победе? — выгибаю бровь.

Тяжелый вздох вырывается из его груди.

— Я вижу, что ты умеешь соскальзывать с темы. Молодец, я оценил. А теперь вернемся к первоначальной теме нашего разговора. Тебя заставили приехать в Печорск?

Лев делает ко мне шаг, и я инстинктивно подаюсь назад, но упираюсь в стол. Он подходит вплотную, опускается руками по бокам от моего тела и нависает сверху.

— Почему тебя заставили? Что Москве надо от Печорска?

Лев спокоен, но в голосе слышатся металлические нотки. Во что бы то ни стало решил узнать причину моего появления в городе. Ну а какая у меня причина? Облажалась на предыдущей работе, вот и отправили сюда на испытательный срок. Выиграю выборы — испытательный срок будет пройден и через пару лет смогу рассчитывать на нормальное место в Москве. Не выиграю — останусь на задворках истории.

Но действительно интересно, почему меня отправили именно в Печорск. Я и сама задавалась этим вопросом. Наверное, потому что здесь меньше всего шансов победить. Льва поддерживает все население города. А ведь в Москве мне прямым текстом сказали, что не будут оказывать никакой поддержки. Я должна выиграть честно.

Ну и плюс сам Быстрицкий Москве не очень нравится. Самовыдвиженец, оппозиционно настроенный… Конечно, столица бы хотела, чтобы везде, включая такое захолустье, как Печорск, сидели свои люди. А Лев вряд ли станет своим для партии власти.

— Поверь, Москве плевать на Печорск, — хмыкаю. — А я здесь по своим личным причинам.

Его руки перемещаются со стола мне на талию. Крепко сжимает и рывком притягивает к себе.

— А если ты не выиграешь, то что? Тебя сильно накажут?

Прыскаю от смеха.

— Меня уже наказали, отправив в эту дыру. Ой, прости! — спохватываюсь. — Я не хотела обидеть твой родной город.

— Ну так и что будет, если ты не выиграешь? — игнорирует мои слова про дыру. Хотя я знаю, что они не могли не задеть его.

Пожимаю плечами.

— Да ничего. Домой поеду.

Лев на мгновение застывает, будто его поразила молния. Выражение лица делается отрешенным и задумчивым. А я же чем дольше на него смотрю, тем сильнее хочу поцеловать. Злость и агрессия, которые я испытывала до этого, сменились просто животным желанием обладать Быстрицким.

Ох, когда Лев так близко, мне сложно устоять…

Но я обязательно научусь!

Но не сейчас, а в другой раз.

Обвиваю руками его шею и, слегка привстав, на носочки тянусь к губам. Целую. По телу тут же разливается сладкая истома. Целый день скучала по Льву. Сейчас мне снова по фиг на его жену и выборы, я просто хочу целовать этого мужчину и чтобы он целовал меня в ответ.

И Лев целует. Сначала не сильно, затем углубляет поцелуй. Подхватывает меня за талию и усаживает на стол, устраиваясь между моих ног. Его руки блуждают по моему телу, забираются под майку, сжимают грудь. Умереть от наслаждения можно. Хочу его всего, без остатка. Хочу, чтобы был только моим, а я — только его.

Если в отсутствие Льва мне еще удается мыслить трезво и внушать самой себе, что мне нельзя его любить, то когда Лев рядом, особенно когда так страстно целует, здравый смысл отключается, и я плавлюсь, как воск. Хочу, чтобы он целовал меня, трогал, трахал. Завтра буду жалеть, но сегодня до смерти хочу этого.

Какая же я слабая…

Но мне нравится быть слабой в его руках.

Первая принимаюсь раздевать Льва. Трясущимися руками расстегиваю пуговицы на рубашке и злюсь, что их так много. В итоге не выдерживаю и рву. Маленькие пуговки с характерным звуком рассыпаются по полу, а Быстрицкий глухо смеется мне в губы.

— Какая нетерпеливая.

Теперь его ремень и брюки. Лев одной рукой приподнимает меня со стола, а второй рывком стаскивает мои шорты вместе с трусиками. Укладывает меня спиной на стол, не разрывая поцелуя. Мои важные бумаги с шумом полетели на ламинат, и сейчас они мне абсолютно безразлично.

— Схожу за презервативом, — шепчет в губы.

Что!? Да он издевается! Я умираю от нетерпения!

— Давай без него, — прошу. Даже не прошу, а молю.

Быстрицкий снова смеется.

— У меня так в восемнадцать лет сын родился.