Мне нравится, что Вы больны не мной. Лучшие стихи и биография

АЦ: «Маме в годы моих ранних воспоминаний исполнилось тридцать лет. В отце ее была сербская и немецкая кровь, мать ее была полька. Высокая, темноволосая (в раннем детстве нашем мама носила прическу, затем сняла косу, и над высоким лбом ее я помню волнистые волосы). ‹…› Черты ее удлиненного лица не были так женственны и гармоничны, как у первой жены отца, – та была красавица, – но высокий лоб, блеск карих, умных глаз, нос с горбинкой (длиннее, чем требовал канон красоты), рот – в уголках его затаилась тонкая горечь, гордая посадка головы – во всем этом была суровая юношественность».

Мария Александровна вышла замуж за Ивана Владимировича в 1891 году. В 1892 году на свет появилась Марина, в 1894 – Анастасия. Дочки воспитывались вместе с единокровным братом Андреем. Мать читала им книги, обучала музыке, языкам, но при этом не разрешала общаться с другими детьми, избегала походов в гости, сама не принимала гостей. Эксцентричная, местами слишком строгая и требовательная, она была очень эмоциональна. Она пыталась привить своим детям не только любовь к музыке и литературе, но и сострадание, представления о чести, добре, зле, справедливости – так, как она сама их видела.

АЦ: «Нашими любимыми игрушками были два рыночных, по 25 копеек, купленных няней кота: большие, из грубо раскрашенного ситца, в сидячей позе, набитые соломой. К ним у Муси и у меня была страсть, как к нашим деревянным коням, отданным мамой в приют. ‹…›…помню настоящее горе: придя домой, мы узнали, что в наше отсутствие мать отдала в фургон для бедных детей – наших обожаемых лошадей: вороную – Андрюшину, гнедую – Мусину и без названия цвета, белесую, некогда со светло-желтыми волосами, ростом мне выше пояса – мою Палладу. Никакие увещания не помогли. Никакие «бедные дети», «у них совсем нет игрушек, а ваши лошади уже старые, их уже с чердака сняли…». Мать была потрясена нашим горем. Пробы нас устыдить, укоры в жадности – не помогли: мы ревели в три ручья. Мы бегали на чердак – дышали пылью опустевших конюшен, прощались навеки – заочно. Как должны были полюбить наших коней те, чужие, бедные приютские дети, чтобы перекрыть наше горе!»

Не реализовав себя в искусстве, Мария Александровна мечтала о том, чтобы это получилось у ее дочерей.

АЦ: «Маруся будет музыкантом, – говорила мама, – Ася – художницей… Все, что мне не далось до конца в жизни, – они…»

По настоянию матери Марина с шести лет училась игре на фортепиано, готовилась к исполнительской деятельности. Будучи гимназисткой первого класса, уже принимала участие в концертах. О ее выступлениях вспоминала в своих мемуарах Анастасия.

В 1902 году у Марии Александровны был диагностирован туберкулез, который тогда называли чахоткой. Семья уехала на лечение за границу. До 1905 года Мария Александровна жила в Италии, Германии, Швейцарии, где не только выполняла необходимые докторские предписания, но и общалась с либерально настроенными политэмигрантами. В Нерви одним из самых близких людей стал Владислав Александрович Кобылянский, которому дали семейное прозвище Тигр.