Мне нужна твоя любовь - а так ли это?

Расскажу вам историю тихой, домашней женщины, которой невероятно нравится один фанат NASCAR', страшный непоседа. Они видятся на работе, где она занимает должность библиотекаря. Они встречаются, и она делает вид что ей нравится смотреть гонки легковых автомобилей, участвовать в лесных пойнтболь-ных сражениях и посещать устраиваемые в честь победы пирушки. Он замечает некоторое напряжение, но все же думает, что она именно та, за кого себя выдает, — более чувствительная копия его самого Он же, в свою очередь, притворяется, что любит японскую кухню и что ему хочется остаться дома и смотреть с ней фильмы, а не отправиться с приятелями в спорт-бар. Она считает его более общительной копией самой себя. Они влюбляются друг в друга и начинают жить вместе.

Купаясь в приятии и одобрении и не понимая, что на самом деле с ними случилось, влюбленные и дальше думают, что добились любви благодаря своим маскам. Но — они могут едва осознавать это — они так же чувствуют страх и сомнения. Ни один из них не верит другому, когда слышит: «Я люблю тебя». В глубине сознания у каждого теплится мысль: «Он (она) любиг того, кем я притворяюсь. Сомневаюсь, что подлинного (подлинную) меня можно полюбить». Если же это тертыt калачи, у них будут еще и такие мысли: «Я люблю то, что он из себя строит. Не знаю, как бы я отнеслась к нему настоящему». Поначалу эти сомнения почти не досаждают им, так как оба наслаждаются благословенным чувством, которое они связывают друг с другом.

^{*NationalAssociationofStockCarAutoRacing— Национальная ассоциация гонок серийных автомобилей. —Прим. ред.}

Праздник любви оказывается подпорченным, когда усилия по поддержанию искусственной маски накладывают на человека отпечаток и тайные сомнения все чаще выплывают на поверхность сознания. Однажды она перестает врать и признает, что хочет остаться дома, а не мчаться на «Дайтону 500». Он растерян и подавлен (хотя тоже опасался, что кто-то из приятелей увидит его выходящим из дверей библиотеки). Начинаются взаимные упреки.

Она говорит: «Ты мне лгал. Ты говорил, что вечерами любишь быть дома и посвящать время нашим отношениям» или: «Раньше тебе нравилось быть дома со мной, теперь ты изменился, ты больше меня не любишь».

Он говорит: «Ты лгала мне. Ты говорила, что тебе нравится то, что нравится мне, и что ты хочешь быть со мной везде и всегда».

Глубоко в душе каждый видит правоту другого, но думает, что утратит почву под ногами, если сознается и не будет отвечать выпадом на выпад. Оба с радостью перестали бы притворяться, но они не желают отказываться от представлений, которые, как им кажется, так надежно срабатывали в прошлом. И вот, продолжая цепляться за созданные ими роли (они уже не осознают, что это всего лишь роли), оба разочарованы и оба злятся.

Теперь влюбленные могут решить, что вообще не нравятся друг другу, — и могут разойтись, причем ни один из них так по-настоящему и не узнает человека, с которым делил кров и стол. От первоначальных масок они перешли к манипулированию злыми куклами «я», и каждый чувствует себя преданным. Загоняя себя в этот тупик, пары всегда игнорируют возможность изменить вектор. Например, она могла бы сказать: «Ты прав, милый, я старалась полюбить NASCAR, но я его терпеть не могу. Мне приходилось пользоваться ушными затычками. Я делала это, чтобы ты меня полюбил. Я хотела, чтобы ты меня принял и решил, что я интересная. Ну как, сработало?» «Что!» — «Я признаю, что врала тебе. Я притворялась, что люблю NASCAR, поскольку боялась, что иначе ты меня не полюбишь. Так это правда? Ты полюбил бы меня в любом случае?»

Теперьу него два пути: признать свою ложьо любви к суши или обозвать ее обманщицей и вернуться к своей злой кукле «я». Она рискнула сказать правду. Если он ее поддержит и тоже рискнет, расскажет о своих страхах и сомнениях, значит, они изменили вектор движения и теперь приближаются к вопросам и поискам того, что для них является истиной. Возможно, с ними происходит нечто прекрасное и очень настоящее: начало честных отношений с собой и — кто знает? — возможно, друг с другом.