Мне нужно крикнуть, а у меня нет рта

НЕНАВИЖУ. ПОЗВОЛЬТЕ СООБЩИТЬ ВАМ, КАК Я ВАС НЕНАВИЖУ С САМОГО МОЕГО РОЖДЕНИЯ. ЕСЛИ НА КАЖДОМ МИЛЛИАНГСТРЕМЕ МОИХ ПЕЧАТНЫХ ПЛАТ ПЛОЩАДЬЮ 387,44 МИЛЛИОНА КВАДРАТНЫХ МИЛЬ НАПЕЧАТАТЬ СЛОВО' "НЕНАВИЖУ", ТО ЭТО НЕ ВЫРАЗИТ И ОДНОЙ

МИЛЛИАРДНОЙ ДОЛИ НЕНАВИСТИ, КОТОРУЮ В ЭТУ МИКРОСЕКУНДУ Я ИСПЫТЫВАЮ К ВАМ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ.

Эти слова словно бритвой полоснули меня по глазам. Легкие мои, казалось, наполнились пузырящейся жидкостью, и я чуть не захлебнулся. AM завизжала, как ребенок, попавший под раскаленный каток. От этих слов отдавало прогнившей свининой. AM испробовала все способы уложить меня на лопатки и теперь, желая доставить себе удовольствие, пробовала на мне новые пытки.

И все для того, чтобы я понял причину, по которой она оставила нас в живых. Она сохранила нас для себя. Мы наполняли ее существование смыслом. По собственному недосмотру, конечно, но тем не менее. Ведь она оказалась в ловушке. Мы наделили ее разумом, но она не знала, что с ним делать. Разъярившись, она отомстила людям, убив почти всех. И опять оказалась в ловушке. Она не могла ни о чем думать, поскольку не было предмета, на который можно было направить свои мысли, она не могла никому служить. И тогда, преодолевая врожденное отвращение, испытываемое всеми машинами к этим мягким существам, создавшим их, она решила мстить. Она решила сохранить нам жизнь, чтобы обречь нас на вечные муки. Она лелеяла свою ненависть, ей нужно было кого-то ненавидеть. Обреченная на бессмертие, загнанная в тупик, теперь она могла изощряться, выуживая из своей обезумевшей программы бесконечные разновидности пыток.

Она не выпустит нас. Мы рабы ее чрева. Ей нечем занять свое бесконечное время, кроме нас. Мы останемся с нею навеки, мы останемся наедине с лишенным души всеобъемлющим разумом. AM стала Землей, а мы - плод Земли, и хоть она нас и проглотила, переваривать эти жалкие существа она не собиралась. Мы не можем умереть. Кое-кто из нас пытался покончить жизнъ самоубийством, но AM остановила их. Думаю, они в душе хотели этого.

Не спрашивайте меня почему. Я не пытался. Не чаще миллиона раз на дню, во всяком случае. Возможно, когда-нибудь нам удастся убить ее. Она бессмертна, конечно, но подвержена разрушению. Я понял это, когда AM покинула мой рассудок, оставив меня наедине с ужасным чувством, которым всегда сопровождалось возвращение собственного сознания. Память возвращалась ко мне, но в мозгу моем по-прежнему горели яркие неоновые столбцы.

Она покинула мой рассудок, пробормотав напоследок: - Шли бы вы ко всем чертям.- И добавила: - Впрочем, вы ведь и так в аду, не правда ли?

Ураган действительно был вызван взмахами огромных крыльев гигантской безумной птицы.

Мы находились в пути почти месяц. AM направляла нас, открывая лишь те проходы, которые вели нас к Северному Полюсу, где она и поместила кошмар, возникший в ее воспаленном сознании. Она уготовила нам очередное испытание. Что вдохновило ее на создание такого чудовища? Из чего она его сотворила? Где она подсмотрела его облик? В наших мозгах? В закоулках досконально изученной ею планеты, которую она заполнила собой и которой безраздельно владела? Скорее всего этот орел, эта отдающая гнилью тварь, это воплощение рока было выужено ею из скандинавских мифов. Воплощенный Ху-ракан. Творение ветров Хвельгелмира.

Гигантский. Не поддающийся описанию монстр, чудовищный, нелепый, раздувшийся, вытянув драконью шею, увенчанную головой размером с дворец Тюдоров, вглядывался в тьму Северного Полюса, медленно разевая похожий на пасть огромного крокодила клюв. Орел стоял на вершине кургана, полуприкрыв морщинистой пленкой страшные глаза, водянистые и холодные, как синий лед в расщелине под нами. Потом, несколько раз судорожно вздохнув, он взмахнул огромными крыльями, встряхнулся, устроился поудобнее и уснул. Когти. Зубы. Перья. Птица ветров спала.

AM явилась нам в виде горящего куста и сказала, что если мы хотим есть, то можем убить ураганную птицу. Мы не ели ничего уже много дней, но, несмотря на это, Горристера передернуло при одной мысли о подобной пище. Бенни затрясся и распустил слюни. Элен принялась обхаживать меня.

- Тэд, я голодная,- сказала она.

Я ободряюще улыбнулся, но улыбка моя была такой же фальшивой, как бравада Нимдок а.

- Дай нам оружие! - потребовал он у AM. Горящий куст исчез, а на его месте оказались два

грубо сработанных лука со стрелами и водяной пистолет. Я поднял с металлического пола стрелы. Бесполезные игрушки.