Мне приснилось, что…

Мы были в этом тесном дворе с Есей и Дашей. Они вместе гуляли, а я проходила мимо и остановилась, чтобы поздороваться да поболтать. Стояла жуткая осенняя тишина. Они разговаривали о мёртвых хомяках. Даша рассказывала о том, что у неё умерли хомяки. Еся сказала, что у неё тоже, и они обе почему-то смеялись. Стояли в тёплой одежде, сунув руки в карманы, и вот так вот разговаривали. Меня что-то достаточно сильно обидело в их разговоре, и я поспешила незаметно уйти, чтобы меня никто ни о чём не спрашивал и не трогал. Быстрым шагом я пошла в противоположный конец двора. Там, у детского сада, начинался забор, вдоль него растущие кленовые деревья и каштаны. Из-за забора выход из двора резко сузился, а на конце этого выхода было какое-то небольшое здание, высотой где-то в два хрущёвских этажа, и несколько высоких клёнов. Это оказалось необычное здание, а частично деревянное, частично бетонное, и покрытое облупившейся краской странного то коричневатого, то бирюзового цвета. Явно не жилое, что-то похожее на склад или очень старый гараж. В местах, где краска отвалилась, было видно её многослойность. Напоминала она иногда цветную яичную скорлупу. Я почти забралась на крышу, она была деревянной, грязной и очень узкой. Сверху открывающаяся длинная крышка, явно неприятно хлопающая при закрытии, а на ней множество мусора, в основном сухие, иногда мокрые свалявшиеся коричневые, буквально чёрные листья и голубиный помёт. Чтобы перелезть и наконец выйти из двора, мне нужно было забраться на эту крышку, а то есть встать на неё сначала руками. Из-за этого я так хорошо запомнила весь мусор, который там лежал. Я почти опиралась на крышку подбородком и стояла так какое-то время, раздумывая в сырости и тишине, как мне перебраться. И зачем я только сюда залезла? В спину упиралась холодная стена хрущёвки, а по куртке шелестели на ветру кленовые листья.

27.07.20

Старый Питер. Магазины

..тебя окружили мимолётные ссоры и разговоры в стенах небольших торговых центров, атмосфера в которых иногда удивительно меняется

Магазины Старого Питера имеют для меня достаточно большое значение. Я бы даже назвала их одной из отличительных его черт.

Такие магазины, как и другие здания, по-настоящему являются частью Старого Питера. Безусловно, такие есть и в любом другом городе России, но для меня, естественно, выделяется именно мой родной город. Я говорю о различных старых ларьках с толстыми тётеньками, о сигаретах, там продающихся, о выставленном на витрине товаре настолько давно, что их упаковки выцвели, а о состоянии содержимого и думать не хочется. В числе этих магазинов очень тесные подполья и здания, лабиринты, по стенам которых стелются самые разные товары и сами продавцы. Это достаточно тревожные места, но одновременно почему-то ощущаешь себя там как дома, довольно спокойно ходить по этим лабиринтам. По крайней мере, так было в моих снах. Правда, это спокойствие сопровождалось той странной тихой паникой, пустым взглядом и отсутствием мыслей в голове.

Возле церкви, вход в которую совмещался с одним из темных коридоров небольшого торгового центра, я рисовала картины акрилом на небольших холстах. Это были совсем простенькие изображения, по типу чего-то геометрического или неких минималистичных фруктов. Я была очень рада, что наконец открыла для себя акрил. Возле этой церкви узкий живой коридор со стенами из аккуратно подстриженного кустарника. На одном конце вход в саму церковь, а на другом – возврат в ТЦ. В небольшом углублении от основного коридора стояли низкие столы и стулья, наверное, для детей. Как детский уголок, чтобы родители в это время могли заниматься своими делами. Но там совсем никого не было, поэтому здесь я и сидела. Вскоре ко мне подошёл человек в церковной одежде и собирался, кажется, тоже порисовать. Но увидев мои картины начал читать мне нотации. У нас завязался небольшой спор как у людей разных поколений и взглядов на жизнь. Очень жаль, что я не помню темы спора, потому что она была очень конкретной. Хорошо помню, что было логично, что мы из-за этого поссорились, потому что тема была как раз та, на которую частенько ссорятся такие люди, как мы. Может, он говорил о том, что всю жизнь, в том числе и творчество, нужно посвящать Богу, а не вот этому вот всему, тем более, что картины у меня были на такие, тёмные тематики. Я не была зла на этого человека, поэтому спор не развивался, но присутствие его мне, безусловно, не нравилось, и я начала собираться. В не очень большой, но широкий пакет, я сложила, кажется, девять своих небольших холстов, и потихоньку направилась к выходу.

Держа пакет обеими руками у груди я почему-то внезапно вспомнила про кучу мелких магазинчиков, находящихся в этом здании. Это было обычное желание погулять да поглазеть, но в итоге я нашла себе уважительную причину – вспомнила про отсутствие белого акрила.