Мне приснился дождь. Сборник рассказов

Солнце настойчиво пригревало заспанное Пашкино лицо, плечи. От дома на пригорке отделились две фигуры. Одна из них – высокая, выше обычных прохожих. Это Татьяна – жена лесника Витьки из военлесхоза. Рядом с ней крохотная дочка. Нарядная и не по-детски молчаливая. Зовут её не то Ленка, не то Алёнка? Хотя, наверное, это одно и то же. Шли они медленно, часто останавливались, о чём-то говорили. «В магазин, наверное, за хлебом отправились», – подумал Пашка. Они всегда ходили в одно и то же время, даже шли каждый раз одинаково. «Странные люди, как им не надоедает делать одно и то же каждый день», – подумал Пашка. Неожиданно он вспомнил, что мать ему тоже велела сходить в магазин. Хлебовозка приезжала к десяти.

Мать была женщина характерная и напористая, так что лучше было не шутить. Сколько Пашка помнит, она, не переставая, пилила отца, чтобы они поменялись и переехали в город. Отец, и без того не слишком разговорчивый, замолкал после этого до конца дня. Домик, который достался им по наследству, был каменный, добротный. Его красное каменное тело стояло неподалёку от железной дороги. Отец и работал в станционных мастерских. Когда по осени привозили машину угля, отец подводил к чёрной куче мать и, показывая рукой, приговаривал:

– Вот, полюбуйся, Нюся, уголёк отборный, видишь, как искрится. Жаркий. А главное – бесплатно, ни единой копеечки платить не надо. Предприятие беспокоится.

– Игнат, да я готова горбатиться хоть в третью смену, – взрывалась мать. – Или взять ещё два станка, чтобы платить за центральное отопление. Лишь бы не таскать твою искристую холеру вёдрами, да после ещё кочегарить котелок, будто истопник.

– Эх, Нюся, кто нас с тобой в городе ждёт? – говорил потухшим голосом отец и привычно склонял голову.

Пашка слез с насиженного сука, постоял, послушал, как ухают на полигоне танки. Вслед за ними застрекотали автоматы, после отчётливые и гулкие крупнокалиберные пулемёты. Пора… Надо действительно сбегать в магазин. После обеда они с Арсюхой собрались на карасей. До вытянутого озера с небольшой протокой – пустяк, полчаса на велосипеде. Зато караси там какие! Крупные, и ловятся хорошо. Вот домашним сюрприз будет. Придут с работы, а тут караси наловлены. Мать скажет потеплевшим голосом: «Вот те раз, ужин готов», и улыбнётся.

«Нет, мамка добрая. Строгая только», – подумал Пашка и сунул ноги в растоптанные сандалии.

Вчера был последний день занятий. Рыжий и полноватый Арсюха пробрался в переполненном автобусе к Пашке, хлопнул его по плечу и занял привычное место возле компостера, чтобы при появлении контролёра успеть пробить билеты. В предыдущий день дежурил Пашка. Так им удавалось сэкономить проездные копейки. Хотя из-за этого они уже получали крепкие нагоняи от матерей. Их «изобретение» кто-то из соседей подсмотрел со стороны и рассказал родителям. Из города обычно шли пешком, вместе с табунками цыган, которые возвращались домой после «заработков». В поселковую восьмилетку можно было не ездить, туда ходили в основном цыганята с окрестных домов. Никто не знает, почему их табор облюбовал этот посёлок на окраине. Цыгане всегда казались Пашке непонятными и загадочными людьми. Хотя дети у них такие же, как они. Он и сам дружил с Гарькой. Тот жил на первой от асфальта улице. Как он плясал! Что выделывал этот черноглазый бесёнок… просто так, ради собственного удовольствия или чтобы повеселить мальчишек. Мог и за деньги выделывать коленца у магазина. Народ у нас добросердечный, улыбается, кидает монетки в фуражку. Потом Гарька устраивал праздник с лимонадом и печеньем.

Его старшая сестра, Лариска, прошлым летом вдруг поменяла имя, превратилась в Оксану и вышла замуж за молоденького лейтенанта. Вскоре они уехали в Москву. Невесты на Васильках тогда иззавидовались и после долгих разговоров решили, что это приворот. Иначе быть не может. А молодожёны живут припеваючи до сих пор. Прошлым летом с внучком приезжали. Белобрысый такой, но черноглазый, точно цыган.

***

Незаметно, будто сыпучий песок сквозь пальцы, утекли десять лет детства. Пашка с Арсюхой перестали ездить в школу. В то утро, перед тем как напоследок сесть в автобус, они вдруг, посмотрев один на другого, поняли: закончилась их автобусная жизнь. Надо было выбирать. Отец хотел, чтобы Пашка выучился на машиниста тепловоза.

– Работа обстоятельная, серьёзная, – говорил он, как всегда, не торопясь. После, подумав, добавлял:

– Кроме того, денежная, и с квартирой всегда будешь.

Мать недоверчиво косилась на него и бурчала:

– Денежная-то, денежная, только брюхо всегда чумазое. Нет, профессия нужна такая, чтобы интеллигентная, культурная. Чтобы там бумажки какие перебирать, подписывать чего-нибудь. Вот, к примеру, чем тебе плоха профессия бухгалтера. Всегда в тепле, чистенький. К тому же, при деньгах.

Галька, которая второй год училась в Политехе, советовала:

– Ты, Пашка, главное, не тушуйся. Чем выше начнёшь, тем дальше продвинешься.