Мне снова 15…

– Причём одна из песен звучала на грузинском языке. Откуда так хорошо знаешь грузинский?

– Почему хорошо? Просто у меня слух и память хорошие. Услышал где-то песню, запомнил, спел… Что в этом криминального?

– И на английском сочиняешь, тогда как в школе проходил немецкий? – вытащил очередной козырь Бутыльников.

– Да что там сочинять?! Взял русско-английский словарь, подобрал нужные слова, вот тебе и песня. Говорить-то на английском я не умею, так, со словарём кое-как смогу, может быть.

На самом деле разговорный я знал относительно неплохо, за границу, чай, пришлось ездить не единожды, особенно запомнились гастроли по Америке в составе таких старпёров, когда на наши концерты собирались эмигранты – любители песен советского периода. Но сейчас такую информацию майору я, понятное дело, выложить не мог.

– Ты любопытный экземпляр, Мальцев, – задумчиво произнёс Бутыльников, закуривая очередную беломорину. – Вот не захочешь, а поверишь в твою историю. Фантастика просто! А может, твоё дело передать в Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР? Пусть разбираются, может, ты малолетний шпион…

– Товарищ майор, – с укоризной сказал я, честно глядя в его глаза. – Ну какой из меня шпион, что вы такое говорите, в самом деле… Вы же сами в это не верите. А я вам говорю чистую правду! Вот шибануло меня током, и словно во мне перевернулось всё. Ну а что чекисты нового узнают? Хотите, на Библии поклянусь, что говорю правду?!

– Ладно, ладно, полегче на поворотах, Мальцев… На Библии он поклянётся. Тоже мне, нашёлся тут… Короче, пожалею я тебя. Но учти, мы за тобой приглядываем. И если что…

– Да всё будет нормально, Фёдор Григорьевич, – назвал я его по имени-отчеству, чтобы ещё больше расположить к себе. – Не переживайте, я не подведу вас, честное слово! А чтобы вы не сомневались в моих способностях, я вот прямо сейчас, сидя у вас в кабинете, сочинил песню о милиции.

– Серьёзно?

– Серьёзнее некуда. Можно в вашем ОВД найти гитару?

– Егор! – испуганно одёрнула меня мама.

– Хм, гитару, говоришь? – не обратил внимания на неё майор. – Ну-ка, пойдём со мной. А вы, Алевтина Васильевна, посидите пока в коридоре на лавке, мне надо запереть кабинет, сами понимаете, порядок.

Да уж, это не Шарапов, которого потом чехвостил Жеглов за якобы пропавшие документы. Правильный мент, подкованный.

Наш короткий путь завершился в одном из кабинетов, где сидели трое в гражданском, как я подозревал, оперативники. Один постарше, примерно ровесник майора, двое лет около тридцати. Там было жутко накурено, не спасала даже открытая форточка. При нашем появлении все трое встали, но мой сопровождающий махнул рукой:

– Сидите, ребята. Вот, привёл к вам в гости одного молодого человека, в котором неожиданно открылись способности к сочинительству песен. Зовут его Егор Мальцев. Говорит, что, пока сидел у меня в кабинете, придумал песню о милиции. Надеюсь, это ХОРОШАЯ песня, Егор?

– Хорошая, вам понравится, – уверенно заявил я.

– Ну так вот, у вас же тут вроде гитара была… А, вон она, на шкафу. Достань, Гриша, ты повыше… Хм, и у меня в рифму что-то начало сочиняться, наверное, это заразно… Дай инструмент парню, пусть он споёт нам, что придумал.

Гитара оказалась малость расстроена и к тому же семиструнная. Ладно, не фатально, играли и на таких, тут только есть свои секреты в настройке. Доведя инструмент до кондиции, сел на подставленный стул и ударил по струнам.

Наша служба и опасна, и трудна,

И на первый взгляд как будто не видна.

Если кто-то кое-где у нас порой

Честно жить не хочет…

Ну что тут сказать! Четвёрка слушателей только что мне не аплодировала, когда я скромно отставил гитару в сторону. А Гриша тут же кинулся ко мне с карандашом и листом бумаги:

– Парень, будь добр, запиши аккорды и слова.

Мне не жалко, я сегодня добрый, записал, после чего меня попросили ещё раз исполнить песню. Да, вот великая сила искусства! Казалось бы, перепел незамысловатую песенку из сериала о милиции, а столько эмоций!.. Кстати, надо бы зарегистрировать очередное произведение, а то присвоит какой-нибудь Гриша себе авторство, доказывай потом, что не верблюд.

Из здания ОВД майор Бутыльников провожал нас чуть ли не под локоток. На прощание пожал руку, чем изрядно удивил встретившегося нам на крыльце инспектора из комиссии по делам несовершеннолетних при район ном Совете депутатов трудящихся. Того самого капитана Ивашкина, что приходил к нам домой. Оказалось, инспектор шёл как раз к майору. Я просто спиной чувствовал его недоумённый взгляд, направленный в нашу с мамой сторону. Ничего, ребята, привыкайте, то ли ещё будет!