Мне снова 15…

– Так вот же у вас пианино стоит, – кивнул я на инструмент.

– А исполнять кто будет? – в свою очередь поинтересовался Нетребко.

– Если хотите, то я могу аккомпанировать сам себе, но лучше бы вы сыграли, а я спел. А в будущем я вижу в роли исполнителя Марка Бернеса.

– Бернеса? Однако… Вот так сразу и Бернеса. Что ж, давайте попробуем, я наиграю, а вы споёте.

Владимир Григорьевич сел к инструменту и, глядя в ноты, начал играть вступление. А потом я запел:

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей…

Нет, всё-таки мне ещё далеко до Марка Наумовича, но впечатление на присутствующих я произвёл. Михаил Петрович в чувствах высморкался и тем же платком протёр запотевшие линзы очков. А Нетребко пристально и долго глядел на меня и в итоге констатировал:

– Что я могу сказать… Вещь неплохая, безусловно, она завоюет своего слушателя. И слова правильные, за душу берут. Хочется верить, что это действительно ваше произведение. У вас есть талант, молодой человек! Вы учитесь в музыкальной школе?

– В этом году закончил восьмилетку и подал документы в железнодорожное училище.

– Вы серьёзно? А ноты откуда знаете?

– Самоучка, – развёл я руками.

Мне хотелось побыстрее закончить этот разговор, который мог завести меня в тупик.

– Однако, – чуть ли не хором произнесли сотрудники ВУОАПа, синхронно переглянувшись.

– Если это так, то вас, молодой человек, ждёт большое будущее, – подытожил Владимир Григорьевич. – Мы оформим ВСЕ ваши песни, но сначала вам нужно написать соответствующее заявление. Вот вам ручка и бумага, пишите, я буду диктовать.

Писать чернилами и перьевой ручкой – то ещё удовольствие, однако я с первого раза справился с задачей, умудрившись не поставить ни единой кляксы. Про себя при этом думал, что пора бы уже «изобрести» и шариковую ручку.

Когда с формальностями было покончено, я, прежде чем попрощаться, спросил у Нетребко:

– Владимир Григорьевич, а вы, случайно, не знаете, где можно найти Бернеса?

– То есть вы, юноша, решительно настроены предложить ему песню «Журавли»?

– Да, – кивнул я.

– К сожалению, лично с Марком Наумовичем я незнаком, но могу попробовать вам помочь. Подождите минуточку…

Нетребко подвинул к себе телефонный аппарат, снял трубку и стал крутить диск. Длинные гудки из трубки слышал даже я. Затем мой аккомпаниатор оживился, подобрался и произнёс в мембрану:

– Матвей Исаакович, добрый день! Да, я, Нетребко… Матвей Исаакович, тут к нам пришёл один молодой человек, – мимолётный взгляд на меня, – весьма, как мне кажется, талантливый, несмотря на возраст. Он сочинил песню и очень хочет, чтобы её исполнил Марк Бернес… Да-да, именно так. Песня, без всякого преувеличения, неплохая, на нас с коллегами произвела впечатление. Но он не знает, как подобраться к Марку Наумовичу, думаю, в справочном бюро адрес артиста ему никто не даст. Я потому вам и звоню, что вы сотрудничаете с Бернесом, может, смогли бы выручить юношу… Что? Егор, фамилия Мальцев… Понял, хорошо, спасибо. Тогда я ему так и передам. Всего вам хорошего, успехов.

Опустив трубку, Нетребко быстро начеркал что-то карандашом на бумаге, после чего протянул листок мне:

– Здесь адрес, куда вам нужно подъехать сегодня не позднее семнадцати часов. Завтра Матвея Исааковича вы уже не застанете, он рано утром уезжает в Ленинград в творческую командировку. Консьерж будет предупреждён о вашем приходе.

Я мельком глянул в бумажку: «Огарева, 13, кв. 23». Ну конечно, «дом ста роялей», как его прозвали в народе за то, что в этом здании в разные годы жили Свиридов, Ростропович, Вишневская, Бабаджанян, Колмановский, Фельцман, младший Дунаевский… Признаться, когда-то и я мечтал приобрести в нём апартаменты, даже как-то приценивался, но не сложилось. Что ж, Егор Мальцев, сегодня тебе выпал шанс побывать в этом чудо-доме и познакомиться с одним из его легендарных обитателей.

Консьержем оказался однорукий старик с заправленным в карман пиджака пустым рукавом.

– Вы к кому? – спросил он, подозрительно оглядывая меня с ног до головы.

– Здравствуйте, мне к Блантеру, в двадцать третью. Он меня ждёт. Я Егор Мальцев.

– Да, есть такое, – подтвердил старик, глянув в свой список. – Поднимайтесь, третий этаж.

Проигнорировав допотопный лифт, я взлетел на третий этаж и нажал кнопку звонка на двери с номером «23». Вскоре с той стороны раздались шаги, дверь приоткрылась на длину цепочки, и в образовавшуюся щель высунулось полное лицо с насаженными на чуть крючковатый нос очками в роговой оправе.

– Здравствуйте, Матвей Исаакович, я Мальцев, меня к вам из ВУОАПа направили.

– А-а, вы от Нетребко, проходите.

Дверь распахнулась, и я зашёл в просторный коридор, тут же стягивая с ног ботинки. Хорошо, что мама выдала мне сегодня заштопанные носки, без дырки на большом пальце правой ноги.

– Можете надеть тапочки, и милости прошу в залу, – пригласил меня Блантер, легонько подталкивая в спину.