Мне снова 15…

Третьей из битловского репертуара стала Hard Day’s Night, а затем – Venus от Shocking Blue, или, как мы по молодости говорили, «Шизгара». Заводной ритм композиции окончательно добил парней. К тому времени за оградой танцплощадки собралось около сотни зевак, привлечённых несколько необычной стилистикой песен, включая парочку милиционеров и троицу с повязками «Добровольной народной дружины», которые не знали, как реагировать на такой внеплановый концерт.

– Супер! – Это единственное, что смог произнести Миха после того, как прозвучал последний аккорд.

– Это малая часть того, что я могу предложить. Есть ещё много чего на русском. Сами понимаете, для вещей подобного плана нужен полноценный вокально-инструментальный ансамбль. А пока держите ноты тех песен, что вы только что слышали. Все они в четырёх экземплярах, всё разложено по инструментам. Можете попробовать кое-что исполнить сегодня, но лучше тексты разучить.

Уже традиционно последовали вопросы, в какой музыкальной школе или в каком музучилище я учусь. Пришлось отвечать наработанными штампами. Ответы ещё больше потрясли парней. Ну а чего, собственно: стандартная реакция на самородка. Остаётся только самодовольно хмыкнуть про себя.

К слову, парни признались, что ещё по вторникам и пятницам выступают в «Коктейль-Холле».

– Знакомо это заведение на улице Горького? – спросил Миха.

– Ну как же, кто о нём не слышал?!

– Там мы тоже на проценте, так что, если ты не против, можем и там играть твои вещи. Естественно, за соответствующую мзду. А что касается вот этих, – Миха тряхнул листами с нотами, – то в течение недели мы их выучим. Как-никак музыкальную школу заканчивали все четверо, правда, я по классу скрипки, а парни – фортепиано. Но все решили поступать в МАИ. В общем, в следующую субботу можешь подходить сюда за своим первым расчётом. Но предлагаю встретиться раньше, мы тут репетируем по средам.

– Прямо на площадке?

– Нет, вон в том павильоне, чтобы никому не мешать. После занятий из института едем сюда, в три уже обычно начинаем. Если надумаешь прийти, стучи в дверь, мы тебе откроем.

– Хорошо, подскочу, кое-что из свежего принесу. И удачно, что в среду, а то во вторник у меня встреча с Блантером, – козырнул я снова тяжёлой артиллерией.

– Отлично, тогда до встречи. Или хочешь остаться поплясать?

– Нет уж, с танцами как-нибудь в другой раз, – усмехнулся я и добавил фразу из одного советского анекдота: – «Чукча не читатель, чукча писатель, однако».

Между тем на танцплощадку начали запускать народ. А я неторопясь отправился в сторону дальнего выхода из парка. И надо же такому случиться, что на одной из немноголюдных аллей наткнулся на своих корешей. Бугор, Муха, Сява и Дюша сидели на лавочке, со скучающим видом смоля папиросы и лузгая семечки. Увидев меня, тут же оживились.

– Штырь, вот так встреча! – обрадованно воскликнул Бугор. – Муха за тобой заходил, а твоя мать сказала, что ты уже куда-то ушёл. А ты вон где, тоже в парке.

– Да я с музыкантами с танцплощадки скорешился, мы с ними обсуждаем наши возможные перспективы на будущее.

– Ты чё, тоже, что ли, музыкантом заделался? Обалдеть, пацаны, Штырь у нас теперь лабух. Много заработал?

– Всё впереди. И кстати, Муха, очень может быть, что я заберу документы из железнодорожного и поступлю в музыкальное училище.

– Брешешь! Ты же в жизни ни на чём не играл. Да и нот не знаешь, – заявил Сява.

– Не знаю насчёт нот, но на гитаре Штырь лабает зачётно, – встрял Муха. – Недавно такой концерт забацал – весь двор на ушах стоял. И песни обалденные. Ты уж пацанам тоже как-нибудь сыграл бы, гитара же у тебя дома есть…

– Так, с концертами успеется, мы вообще-то сюда по делу пришли, – осадил всех Бугор. – Будем щас с лохов мелочь трясти… Во, глянь, как раз чешет фраер с какой-то тёлкой.

Бугор кивнул в сторону парочки. Невысокий парень лет шестнадцати – семнадцати с девушкой под ручку неторопясь прогуливались по погружённой в вечерний полусумрак аллее, на которой редкие фонари ещё не зажигались. Одета парочка была прилично, что конечно же не ускользнуло от внимательного взгляда главаря нашей банды, к которой я себя уже, впрочем, старался не причислять.

– Чё, Штырь, подломим фраерка? – криво ухмыльнулся Бугор. – Вроде упакован богато, может, у него не только мелочь в карманах завалялась.

– Слушай, Бугор, я решил с этим делом завязать и тебе не советовал бы. Так ведь рано или поздно окажешься за решёткой. И парней за собой тянешь.

– Во, блин, как долбануло-то тебя… Решил перевоспитанием нашим заняться, Штырь? Или ты уже и не Штырь, а Егор, как там тебя по батюшке? С нами западло стало корешиться? А если пацаны не хотят быть такими же чистенькими?

– Ну, если голова на плечах у них есть, одумаются, дай бог, вовремя.

Сява и Муха глядели на меня удивлённо, словно видели в первый раз. Дюша сидел, опустив голову.

– Ну как знаешь, Штырь, – сквозь зубы сплюнул Бугор. – Можешь валить свои песенки сочинять, а у нас фраер с тёлкой вон уже уходят. Пацаны, подорвались шустрее.