Мне тебя мало

Ведь Алиса неосознанно сказала, именно то, чего мы так боимся. Что все это лишь временно, и когда-то и вправду, все, что у меня останется от этой истории, будет этот немного неуклюжий, но нарисованный с любовью портер семьи, которой так и не состоялась.

— Кофе готово, — проговорила Николь, решив немного оклематься от того, что произошло.

Мы вышли на кухню, и сели друг против друга.

И хоть стол был напичкан различной едой, мне совершено не хотел кушать. Я взял горячую кружку в свои руки, и стал делать медленные и порывистые глотки.

— Я не ожидал услышать от нее такого, — признался я.

— Увы, но я тоже, — Николь опустила свои глаза. — Как то стало грустно, от того, что все это когда-то закончится.

— Наверное, только сейчас мы поняли это.

— Но ведь еще ничего не кончено, — Николь пыталась взбодриться. — Мы ведь обещали, что будем рядом всегда, как бы нам не было сложно. У нас есть «завтра», и скоро будет «после», мы не можем так просто сдаться и проиграть.

— Это не игра, в которой главное выиграть.

— Тогда что это?

— Это то, что причиняет нам страдания, — я поднял на нее свои глаза, после чего положил свою руку на ее холодную ладонь. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. Да, ты подала на развод, но дети переживают из-за этого. Значит, вскоре это начнет бить по тебе.

— Что ты предлагаешь?

— Все зашло слишком далеко…

Я встал и вышел в подъезд, закурив сигарету, я пытался подавить ее ком, что сжирал мое горло.

С кармана я достал рисунок Алисы, и улыбнулся до боли грустной и разбитой улыбкой. Услышав шаги сзади, я повернулся и увидел Николь, которая вышла вслед за мною.

Выбросив недокуренную сигарету на холодный бетон, я подошел к ней, и, обняв ее как можно крепче, я впился в ее губы.

— Прости, — сквозь поцелуи проговорил я. — Я просто хочу, чтобы тебе не было больно.

— Томас, с тобою может быть больно, но без тебя, мне будет больнее гораздо хуже.

— Пора бы уже выбросить эти мысли из головы, и просто наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.

— Наконец-то, ты это понял, — сказала она, и улыбнулась. — Пойдем обратно, не хочу тратить время, которое нам дано, чтобы мы могли провести его вчетвером.

***

— А куда вы ходили? — спросила Алиса, как только мы зашли обратно в общую комнату.

— Нам нужно было поговорить, — ответила Николь. — Так, что ты нарисовала тут?

Николь стала внимательно рассматривать рисунки.

— Какая ты молодец, — проговорила она, видя, как ее ребенок развивается с каждым днем все сильнее.

— Чем будем заниматься? — Алиса почему-то задала этот вопрос мне.

— А чем бы ты хотела?

— Я хочу научиться танцевать, — ответила она.

— Значит, у нас будет дискотека, — проговорил я. В это мгновенье Николь включила на телевизоре музыку, и, отключив свет, мы взялись втроем за руки и стали кружиться в полумраке, начиная небрежно трясти руками.

— Вот теперь ты танцуешь, — проговорил я, после чего мы продолжился беситься, создавая вид, словно и вправду танцуем.

В эту секунду, в комнату зашла Милиса, и видя, чем мы занимаемся, она заревновала, что все веселье проходило без нее.

— Можно с вами? — робко проговорила она.

— Нужно, — ответил я, протягивая ей свою руку. И хоть она долго сомневалась, все же в итоге протянула свою ладонь. Мы встали в круг и продолжили дурачиться.

Алиса стала подпрыгивать, начиная сильно топать, но, не смотря на сильный шум, она стала наконец-то понимать такт музыки.

— У тебя хорошо получается, — поддержал ее я, после чего взял ее на свои руки и стал поднимать к потолку.

И вскоре Милиса, сама попросилась в мои объятия тоже.

Музыка играла довольно долго у нас, мы решили забыть о всех проблемах, и просто наслаждались мгновением бесконечности, что так сближало нас.

***

Через несколько часов, детки полностью обессиленные, легки на свои кровати.

Я подошел к Алисе, накрыв ее теплым одеялом, я поцеловал ее в щечку.

— Доброй ночи, — шепотом проговорил я.

— Ты еще придешь к нам? — спросила сонно она, продолжая лежать с закрытыми глазами.

— Обязательно, это был наш не последний танец.

— Мне понравилось танцевать, — призналась она.

— Это было замечательно.

— Только не пропадай, папа, — сказала она, после чего повернувшись лицом к стене, мгновенно заснула.

По телу пробежали мурашки, от ее слов. Она впервые назвала меня отцом, а это значило многое… Гораздо больше, чем я мог себе тогда представить.

Глава 23.

Я стал покидать их комнату, боясь нарушить тишину, чтобы не пробудить их ото сна.

Как вдруг, Милиса, позвала меня:

— Томас, — она выждала паузу, перед тем, как произнести эти слова. — Я рада, что ты появился у мамы.

— Спасибо, — проговорил я, остановившись на пороге.

— Но я не хочу, чтобы мама перестала общаться с папой. Пусть они будут хотя бы друзьями.

— Так и будет, — после этого я ударил слабо кулаком об стену.

— Обещаешь? Что я буду видеть папу?

— Обещаю, — сказал я, видя, как она накрылась одеялом, давай понять, что это все, что она хотела сказать мне.

Я снова вышел подавленным из комнаты, и просто упал в объятия Николь.

— И так происходит каждый день, — проговорила она, жалея, что я увидел всю эту картину, которую ей приходиться переживать день изо дня.