Мне тебя надо

— Извини, Денис, что так получилось, — фальшиво блеял Вася по телефону. — Я знаю, как это напряжно для тебя, но я правда никак не могу. Лежу в гипсе по самые помидоры и еле допрыгиваю до сортира.

Больше послать оказалось некого. Отменить невозможно — клиент был действительно важный и жирный — ликеро-водочный завод. Вася на них уже собаку съел. Мне же с этим контингентом работать еще не доводилось. Пока в моем послужном списке были только заводы по производству безалкогольных напитков. Казалось бы, с точки зрения производственных процессов много общего. Но на самом деле водочники — гораздо более сложная тема. Потому что, как правило, это гангста-стайл. Кто еще мог подгрести под себя в нашу чудесную перестройку такой козырный бизнес? Только тот, кто никого не боится. Кого самого боятся. Неправильно будет сказать, что я очковал. Я разумно опасался.

Воронеж мне сразу не понравился. Душный, невеселый город. Когда я ехал из гостиницы в офис водочников, на глаза мне почему-то все время попадался какой-то недострой. Город выглядел как декорация к компьютерной игре в жанре «экшн». Все афиши, кое-как наклеенные на заборах, были полуободраны. На каждом столбе соплями висели объявления из серии «оторвите телефон». Очень неряшливо. Всюду дико ветрено. С земли то и дело поднимались волны пыли и мусора. Ничего удивительного. Мой отец должен жить именно в таком месте.

Поначалу водочники показались мне адекватными ребятами. Гендиром у них сидел не какой-нибудь бородавочный упырь, как я ожидал, а, напротив, вполне современный менеджер. Примерно одного со мной возраста. «Геннадий Александрович, можно просто Гена», — протянул он мне руку и по-голливудски искусственно улыбнулся. Мне выделили отдельный кабинет. Такого респекта и уважухи мне не выказывали еще нигде. Сразу видно процветающий бизнес, обладающий ресурсами.

— Чем еще мы можем вам помочь? — спросил Гена, пальцем проверяя отсутствие пыли на моем рабочем столе.

— Речь пойдет не о том, чтобы помочь мне. Речь пойдет о сотрудничестве. Я один не смогу прописать структуру вашей автоматизированной системы управления. Нам придется поработать над ней всем вместе.

Гена сделал вид, что понимает мои объяснения. Пообещал собрать завтра начальников направлений и распорядиться, чтобы все оказывали мне содействие. Я повелся. Решил, что Вася изрядно привирал, рассказывая, как непроста работа с водочниками. Пока что все было также, как обычно, и даже немного лучше. Я слегка расслабился и отправился гулять по городу.

Только не спрашивайте меня, зачем я выяснил, где находится адресный стол, поперся туда и взял адрес папаши. У меня самого на этот счет были очень противоречивые объяснения. Когда я только шел за справкой, то думал, что «узнаю, где живет этот козел, чтобы случайно не забрести на эту улицу и не столкнуться с ним». Потом я нашел его дом на карте города. Обвел его кружочком. Потом я подумал, что это, наверное, какие-нибудь трущобы. Я спросил у официантки в кафе, что это за улица. Она ответила, что не слышала про такую и не знает, хорошие ли там дома или развалюхи. «Я так и знал. Если бы это была какая-нибудь престижная, новая, историческая или красивая улица, она бы знала», — хмыкнул я про себя. Я почему-то боялся обнаружить его благополучным. Что скрывать, раньше, когда я был помладше, лет девяти— тринадцати, мне хотелось найти своего отца. Увидеть его. Я даже много фантазировал на эту тему. Тогда я надеялся, что он какой-нибудь красивый, сильный, богатый. И очень по мне скучает. Что ему меня не хватает, а все то, что рассказывает мне мама, — неправда. Я все думал, что я ему скажу, когда наконец мы встретимся. «Здравствуй, папа, я твой сын?» И что дальше?

«Я закончил четверть без троек? Я сделал на прошлой неделе в армрестлинг Витьку из старшего класса? Я на днях прочитал „Робинзона Крузо“?». Про Робинзона он и без меня читал. Мои «четвертки» ему вообще по барабану, они и меня-то не слишком волновали. Я понял, что совершенно не знаю, что сказать ему. Что я еще слишком маленький и действительно не могу сообщить ему ничего стоящего, интересного. Ничего такого, чтобы он захотел снова и снова говорить со мной.

Когда я еще вырос, я стал думать, что отец мой, скорее всего, лох и неудачник. Если бы он действительно был сильным и богатым, то он сам нашел бы меня. Ему было бы не стыдно и не страшно найти меня.

Сейчас, когда я держал в руках листок с адресом своего отца, мне снова захотелось на него посмотреть. Но, так же как и в детстве, я уперся в простой вопрос: «Что я скажу ему?» Мне по-прежнему было нечего ему сказать. Поэтому я просто засунул листок в бумажник.