Мне тебя подарили (СИ)

Начинался следующий этап цирка: фуршет. И теперь мне предстояло применить навыки дипломатии и маскировки. Пусть я буду везде и нигде. Хочется избежать разговоров и объятий, не всегда искренних. Боги, да я не помню, как зовут половину из присутствующих! А вторую половину видела два-три раза в жизни!

Хорошо бы ещё бабушке на глаза не попасться, а то она мне снова начнёт рассказывать, как бросила свою карьеру ради того, чтобы отпустить мать воевать, а сама сидела с маленькой мной. Обе дочери ее вернулись с войны еле живые, обе не могли больше иметь детей. А я, такая неблагодарная, не хочу продолжить семейную династию и идти в военную академию.

К счастью, моя группа поддержки — близняшки и ещё несколько хороших подруг — постоянно меня прикрывала и предупреждала об опасности. Бабуля так меня и не нашла, а может, и не собиралась. Все же я такое разочарование для неё!

Но вообще я устала до невозможности. И перебрала с шампанским. В конце вечера все гостьи слились в калейдоскоп лиц, губ, щёк и рук, а я засыпала на ходу. Мать вызвала рабов, и меня отнесли наверх, в мою комнату. Сгрузили на кровать, попытались раздеть — я взбрыкнула и прогнала всех прочь.

— Эй ты, — сказала я синеглазому, что тихо сидел в углу. — Помоги мне снять платье. И туфли.

Он молча поднялся, рывком поставил меня на ноги и быстро снял платье. Кажется, порвал, но это неважно: второй раз я его все равно не могла надеть. А из туфель выбралась сама. Упала на кровать и захихикала: потолок забавно вертелся, люстра шаталась. Сама я словно на волнах покачивалась, и это было приятно.

— Ненавижу праздники, — сказала я сама себе. — И людей ненавижу. Лучше б я этот вечер в библиотеке провела. Или на конеферме. Кони классные. У них четыре ноги и хвост. И грива. И они скачут, цок-цок. Цок-цок.

Показалось ли мне, или из угла донёсся тихий смешок?

Глава 4. Надо привыкать

Утром меня не будили. Наверное, потому, что мама сама ещё спала. Праздник закончился далеко за полночь. Самые близкие из гостей остались ночевать. Остальные разъехались под утро. Надеюсь, я не делала ничего неприличного, иначе завтра мои фото будут на всех экранах.

С трудом поднялась, нащупывая на затылке колтун из спутанных волос. Бросила быстрый взгляд в угол: раб уже не спал. Или вообще не ложился? Сидел, глазел на меня. Наверное, есть на что посмотреть: в одном белье, помятая, с размазанным макияжем. Красотка просто.

Пошатываясь, доползла до ванной, поглядела в зеркало. Показала себе язык и умылась. Накинула футболку. Обнюхала себя и решила — душ не нужен. Нужен Джерри.

Вышла, ткнула в коммутатор, вызвала. Сидела молча и пялилась в окно, пока раб распутывал волосы. Жаль, у него неплохо получалось. Стричь не придётся. Джерри ловко собрал волосы в высокий хвост и поинтересовался:

— Сьенна Элианна, вы завтракать будете здесь или в столовой?

— А кто из гостей остался?

— Бабушка ваша велела раньше полудня ее не будить, — тут же понял сообразительный мужчина. — Сьенна Алекс уехала на службу. Сьенна Эжени уже позавтракала. Остались юные сьенны Моник, Брижит и Виола. Ещё спят.

— А который час?

— Половина десятого.

Ого! Так рано? Ну, раз мама уехала, я за хозяйку.

— Завтрак на террасе накрывайте в десять. И разбудите юных сьенн. А хотя я сама.

— Будет исполнено.

Оглянулась на синеглазого: смотрит. Ну пусть. Что с ним делать, я не знала.

Вывалила все из шкафа, разыскала потрёпанные шорты и широкую футболку с логотипом популярной рок-группы «Злые пчёлы». Быстро переоделась. Снова оглянулась и вспомнила:

— Туалет там. Пользуйся, не стесняйся.

И босиком побежала к гостевым комнатам.

Близняшки спали прямо в одежде поверх неразобранных кроватей. Виола оказалась сильнее них: она смогла раздеться и снять макияж. Уважаю и горжусь. В комнате было душно и пахло потом и перегаром. Пришлось раскрывать окна.

— Выключите свет, — простонала Виа и спрятала голову под подушку.

— Шиш тебе. Утро пришло, солнце взошло. Завтрак через полчаса на террасе.

— Уйди, жестокая. Мы потом.

— Потом проснётся бабуля. И завтракать будете с ней.

Как я и думала, девочки тут же окончательно пробудились. Близняшки, визжа и толкаясь, помчались в ванную комнату, застряли в дверях и едва не вцепились друг другу в волосы. Виола молча покачала головой и подняла с пола платье.

— Дашь что-нибудь домашнее?

— Не вопрос. Пошли. Заодно покажу свободную ванную.

Мы прошли в мою комнату.

— Это и есть твой первый? Ничего такой. Дашь потом попробовать?

— Перебьешься. У тебя свой есть.

— Надоел уже. А на нового денег нет.

Я с трудом затолкала ее в уборную, выбрала из кучи одежды на полу платье-майку и чистые трусы, закинула в ванную. Покосилась на раба: он был гол. Его таким доставили. Вряд ли что-то из моего на него налезет. Но у нас ведь есть в доме несколько мужчин. Спрошу у них.

В комнату ввалились близняшки одних трусах, даже без верха. Без зазрения совести принялись копаться в моей одежде. К счастью, обошлось без драки.

— Ой, какой хорошенький!

— А пусть он встанет!

— А что было ночью, тебе понравилось?