Мне тебя заказали

— Вот его подъезд, вот его тачка, — указал Лычкин Мойдодыру на подъезд девятиэтажного панельного дома и бежевую «шестёрку», припаркованную около него. Угнанная накануне зелёная «Нива», в которой они сидели, стояла задом к «шестёрке» метрах в десяти. Это было очень удобное место для обзора, их же самих вполне могло быть не видно, если хорошенько пригнуться. — Так что действуй. Удачи тебе!

Мойдодыр молча вылез из машины, поёжился от утреннего холода. Шёл шестой час утра, и было ещё совершенно темно.

Мойдодыр медленно подошёл к «шестёрке», вытащил из кармана куртки шило и проткнул переднее колесо. Так же медленно и спокойно вернулся обратно и сел в «Ниву». Сладко зевнул.

Сидели молча. Разговаривать друг с другом им было не о чем. Лычкин курил, чтобы в салоне машины не пахло ядрёным запахом, источаемым Мойдодыром. Сколько ни работал над ним Живоглот, но запах этот уничтожить было невозможно. Вообще, от Мойдодыра исходила какая-то неприятная аура, и Михаилу в его обществе было очень скверно. Он привык общаться с братками и со многими нашёл общий язык. Этот же был какой-то молчаливый, зловещий, и что у него на уме, понять совершенно невозможно. Да и хрен с ним. Вообще-то, дела шли как нельзя лучше.

Несколько часов назад склад фирмы «Гермес» был ограблен подчистую. Операция, тщательно подготовленная Михаилом, прошла настолько удачно, что Живоглот не удержался и горячо поблагодарил его, что было ему совершенно не свойственно. За успешные операции по ограблению склада и убийству Кондратьева Михаилу было обещано место управляющего казино, в самом ближайшем будущем открывающегося в престижном месте. Раньше в этом помещении был спортивный магазин. Братва арендовала помещение, сделала там шикарный ремонт, и на днях должно было открыться казино. Михаил знал, какие деньги теперь потекут в его карман. От предвкушения больших денег у него кружилась голова. Этот Мойдодыр профессионал, он ухлопает Кондратьева, и они уедут. И все… И он управляющий… Он и так не беден, на полученные деньги он может купить и неплохую иномарку и небольшую, но приличную квартиру, но он пока этого не делает, зачем рисоваться? Разве он какой-нибудь фраер? Надо сделать капитал, раскрутиться, а потом уже пожить на всю катушку. Ему только двадцать три… Нет, даже покойный отец в такие годы не мог и мечтать о подобных деньгах… Вот что значит попасть в струю…

От этих мыслей на душе у Лычкина становилось весело, и он словно бы не замечал мерзкого присутствия в машине Мойдодыра.

Скоро Кондратьев должен выйти. Лычкин знал, что рано утром прибывает клиент из Нижнего Новгорода и Алексей поедет на встречу с ним. Вот-вот, с минуты на минуту… Ну… Где же он?

Михаил почувствовал, как яростно забилось его сердце. На какое-то мгновение ему стало страшно, но он представил себе лицо Кондратьева, и ненависть переборола страх. Больше всего он не любил, когда его недооценивали, когда держали за «шестёрку». А Алексей, его друг Фролов и Олег Никифоров именно таковым его и считали — толковым, шустрым исполнителем, ни на что большее не способным. К Алексею же у него были особые претензии, но он стыдился признаться в них самому себе…

— Вот он, — шепнул Мойдодыру Михаил. — Пригнись быстро!

Да, это был он, Алексей Кондратьев. Твёрдой уверенной походкой он вышел из подъезда и направился к своей машине. Мойдодыр насторожился, но из машины вылезать пока не стал.

Все было ему на руку. И выпавший накануне снег, из-за которого невозможно было отъехать от подъезда. Сейчас он начнёт чистить снег, потом заменит колесо… Есть варианты…

Так и произошло, Алексей вытащил лопату из багажника и расчистил себе путь. Михаил наблюдал за ним, пригнувшись, глядя снизу в зеркало заднего вида. Так, заметил спущенное колесо, выругался и принялся вытаскивать из багажника домкрат.

— Я пошёл, — шепнул Мойдодыр и стал вылезать из машины. — Самый удобный момент — он меняет колесо.

— Стой! — схватил его за рукав Лычкин.

— Ах ты, мать твою, — выругался Мойдодыр. — Развели тут… Ни днём, ни ночью…

Из подъезда вышел какой-то кряжистый человек в ушанке и тулупе. На поводке он вёл немецкую овчарку. Поздоровался с Алексеем, и тот, меняя колесо, стал оживлённо ему что-то объяснять, видимо, о своём проколотом колесе.

— Да уебется он когда-нибудь? — не выдержал напряжения Лычкин. Неужели из-за какого-то недоумка с собакой, которой надо справить нужду, может сорваться такое дело?!

Мойдодыр молчал. Сжимал в правой руке «ПМ» с глушителем.

Все… Мужик в тулупе прошествовал мимо машины и пошёл гулять в лесок на противоположной стороне дороги. Мойдодыр бесшумно вылез из машины и медленно направился к Алексею. Но тот успел уже заменить колесо и уложить его в багажник. Полез за насосом, видимо, желая подкачать колесо. Мойдодыр уже находился метрах в пяти от него.

«Ну, давай, давай, стреляй», — шептал Михаил, весь сжавшись в комок. И от страха даже прикрыл глаза. И чуть было не проглядел самого интересного… Взял себя в руки и открыл глаза.